Ночь на хуторе Межажи. Смерть под зонтом. Тень

– Ничего, все будет хорошо, – успокаивал ее Гирт. – Когда мы уедем, заприте как следует дверь! И, может быть, впустите Джокера! Кроме того, мы ведь собираемся вернуться.

– Поезжайте, поезжайте! – Зирап героически силился улыбнуться… – Я… Тут все будет в порядке.

Гирт сделал серьезное лицо и чуть ли не торжественно произнес:

– В этом я нисколько не сомневаюсь!

Он вышел в зал и вернулся с портфелем.

– Ну так, давайте одеваться.

Дина Уласе, которая все это время помогала Расме прилаживать к оконной раме скатерть, повернулась и театрально воздела руку.

– Ступайте, и чтобы боги были благосклонны к вам! – продекламировала она. – Жаль, что у меня нет под рукой щита, тогда бы я тебе, Харалд, протянула его со словами: «Со щитом или на щите!»

Улас сердито нахмурился:

– Прекрати!…

Актриса усмехнулась, снова стала серьезной и, обращаясь к Рандеру, сказала не то с иронией, не то с горечью:

– Езжайте спокойно! Мы, трое беспомощных женщин, без дрожи и страха в сердце доверяем себя надежной защите нашего доблестного рыцаря – товарища Зирапа. А далее – «Занавес низринулся!», как сказал бы отец латышского театра Адольф Алунан.

Рандер подошел к Калвейту.

– Следуйте за нами! – приказал он.

Калвейт исподлобья глянул на Гирта, еще секунду посидел не двигаясь, потом медленно встал и пошел к выходу. В коридоре Рандер набросил ему на плечи пальто, оделся вместе с другими, отпер наружную дверь и повернулся к остающимся, которые столпились в дверях столовой.

– Только на кухню пока не заходите! – наказал он. – Ну, до свидания!

Под аккомпанемент неистового лая они дотопали по грязи до машины. Рандер отпер ее и занял место за рулем. Калвейта посадили сзади, рядом с ним устроился Алберт, а Улас сел рядом с Гиртом. Захлопнулись дверцы, заработал мотор, в свете фар мелькнул волкодав, который рыча рвался на цепи. И «Москвич» вскоре скрылся за поворотом лесной дороги.

Проводив взглядами машину, оставшиеся вернулись в столовую. Расма заперла входную дверь. Дом вдруг стал пугающе пустым.

Уласе медленно повела плечами:

– Ну, кто бы подумал!… Я все еще не могу этого постичь. Казался таким рассудительным, порядочным…

Ирена невольно бросила пугливый взгляд в сторону кухни и сказала:

– Безумие – взять и убить живого человека!

– И главное – почему?!

Актриса по очереди обвела всех глазами и остановилась на Расме.

Расма пожала плечами.

– Не знаю, – коротко ответила она.

Зирап стоял у стола, потирал руки и жадно поглядывал на подарок Калвейта. Наконец он повернулся к хозяйке и, сладко улыбаясь, сказал:

– Но сигары он, ей–богу, купил отличные!… Вы не будете сердиться, если я одну закурю, а?

Расма посмотрела на коробку с сигарами, затем на Зирапа. Тот явно воспрянул духом и обрел свою обычную наглость.

– Пожалуйста! – сказала она, не скрывая презрения. – Можете взять хоть все. Я их вообще не хочу видеть! А Юрису сигары больше не нужны…

Ирена внезапно зажала лицо ладонями и заплакала. Потом она подняла голову, по–детски растерла слезы на щеках и жалобно попросила:

– Дина, не могли бы вы мне дать сигарету?

Тем временем Зирап облизнул свою сигару, обрезал конец, протянул Ирене огонь и задымил сам.

За окном снова забарабанил дождь.

– Может, ляжем спать? – предложила Расма. – Вы обе могли бы прилечь наверху, в постели, а товарищу Зирапу я бы постелила здесь на диванчике… Сама я все равно не засну.

Дина переглянулась с Иреной и покачала головой:

– Спасибо, нет… Знаете что – пойдем лучше в зал и попытаемся последним поленом разжечь камин!

Все молча прошли в зал. Зирап подошел к столу с остатками ужина, по очереди проверил бутылки и с сожалением покачал головой. Затем удобно расположился в кресле, с надменным видом закурил сигару и, как султанчик средней руки, обвел взглядом трех женщин.

Однако благодушие длилось всего мгновение. Внезапно, как бы вспомнив о чем–то, он заморгал, повесил голову и пробормотал:

– А завтра уже понедельник…

Никто его не понял, никто не ответил ему.

Расма мрачно смотрела в камин, где никак не хотело разгораться единственное полено.

Какое–то время был слышен только стук дождевых капель. Актриса вздохнула.

– Будем надеяться, что они выберутся из леса… – Она нагнулась, поковыряла в огне и печально улыбнулась. – Да–а, на таком юбилее мне еще бывать не доводилось! И, дай бог, больше не доведется…

Остальные по–прежнему молчали.

Наконец Уласе выпрямилась и сказала:

– Не сердитесь, пожалуйста, но мне захотелось есть.

Глава одиннадцатая

До конца лета было еще далеко, а на бульваре Райниса появились первые приметы осени – в последние дни стояла такая жара, что у лип мало–помалу начали желтеть и опадать листья. Неторопливо шагая в сторону Старой Риги через парк, раскинувшийся по обеим сторонам канала, Рандер на самой середине мостика у Бастейкална встретил Дину Уласе.

Он поздоровался и собрался идти дальше, но актриса подошла и протянула ему руку.

– Наконец–то мне посчастливилось! – улыбаясь, сказала она. – Не видела вас целую вечность!… Прошло около полугода, верно?

– Даже больше.

– Теперь вы должны меня просветить. Расскажите, как там в Межажах все произошло! Помните – вы мне тогда обещали!