Ночь накануне (ЛП)

– Черт, нет. – Одна сторона ее губ приподнялась. – Я не хожу в «парикмахерские». Черт ненавижу это слово. И термин «салон красоты» не намного лучше. Но, – она показала рукой на свои жесткие светлые волосы, – ты можешь удивиться, но это – непрофессиональная работа. О, ты, вероятно, думаешь, что я заплатила сорок, шестьдесят или даже сотню долларов какому-нибудь парикмахеру с именем наподобие Клод или Антуан, но, черт побери, нет. Эта работа – любезность старой доброй Леди "Клерол" [4] и пары ножниц, которые достались мне от бабушки. Я выделяю себе несколько часов каждые шесть недель или около того, и вот, пожалуйста, главное, мать его, блюдо!

– Думаю это лучше произносить на французский манер – piece de resistance.

– Да, знаю. – Она махнула в сторону своей головы, когда встала. – Это дешево, быстро и современно.

– Как скажешь.

– Я так и говорю, – произнесла Сильвия, роясь в своей сумочки и вытаскивая пачку легких Мальборо. – Самое время устроить себе небольшой перерыв. Пойдешь со мной? – спросила она, вытряхивая сигарету.

– В другой раз. Думаю, мне лучше пока еще разок проверить друзей и родственников Джоша Бандо, раз уж ты считаешь его настолько мерзким и презренным.

Скривившись, она указала на изображение Джоша Бандо на мониторе своего компьютера.

– Некоторые даже называли его «Бандит» Бандо.

– Мило.

– Это подходило. Он всегда что-то у кого-то забирал. Думаю, один из его бывших партнеров дал ему это прозвище, а пресса его подхватила.

– С них стало бы.

– Не испытываешь любви к «четвертой власти» [5], а Рид?

– Нет, – прорычал он.

– Думаешь, я смогу продать эту фотографию? – спросила она. На снимке Джош Бандо был таким, каким они нашли его – распростертый на своем дорогом столе, с пальцев капает кровь и собирается в лужицу на ковре. – Любой, кто заплатит цену, сможет поместить этого маленького красавчика на свой собственный персональный компьютер…ну знаешь, как обои или как скринсейвер, или еще что-то.

– Забавно, – ответил Рид, не улыбнувшись.

– Подумала, что ты оценишь юмор.

Но все следы улыбки, которая растянула ее тонкие губы, исчезли. Рид предположил, что Морисетт была куда ближе к «ублюдку», чем когда-либо признает.

Что было вполне ожидаемо. По мнению Рида, Сильвия Морисетт так и не забыла никого из своих бывших мужей или любовников. Она была хрупкой, и совсем не такой жесткой, какой старалась казаться. У нее просто был плохой вкус на мужчин. Как он слышал, Сильвия выросла без отца. По слухам, он оставил ее мать ради более молодой женщины в тот день, когда Морисетт принесли из больницы. Но это были всего лишь разговоры. Предположение, сделанное местными болванами, которые не могли справиться с жестким отношением Сильвии.

Рид не знал правды, и ему было все равно. Или, по крайней мере, ему было все равно до этого момента.

– Ты ведь не сделаешь ничего такого, что повредит расследованию, верно? – спросил он.

– Что? – переспросила Морисетт, но он не купился на ее простодушие.

– Ты слышала меня.

– Пошел ты, Рид! Ты заешь, какой я полицейский.

– В этом то и проблема, – ответил он, вставая со стула, и встречаясь с ее ледяным взглядом. – Ты нарушаешь правила куда чаще, нежели я.

Она посмотрела на часы и нахмурилась.

– Я должна убраться отсюда. Сегодня суббота. Я уже пропустила футбольный матч своей дочери. Снова.

– У полицейских нет выходных.

–Отличная зарплата, восхитительные льготы, а гламура больше чем у рок-звезды, – саркастически заметила она. – Мадонна звонила мне и просила поменяться местами. Я сейчас обдумываю ее предложение. Сказала, что перезвоню ей.

Рид засмеялся, когда раздался пронзительный звонок ее телефона. Он направился в свой кабинет. Он даже не хотел думать, что смог бы извлечь из головы напарницы психиатр.

Или из головы Кейтлин Монтгомери, если информация Морисетт была верна. Он постарался не брать в расчет свое инстинктивное чувство, что Кейтлин Бандо была главным подозреваемым в смерти мужа. Но не мог отмахнуться от мыслей о ее причастности.

Он узнал у прислуги Бандо, что Кейтлин – жили они с мужем отдельно или нет – была частым гостем в его доме, когда-то жила в нем и вероятно по-прежнему владела ключом, так как Бандо не обеспокоился заменой замков.

Если верить бокалам в посудомоечной машине, с ним в тот вечер была женщина – губная помада розового цвета, похожа на ту, которую сегодня использовала Кейтлин, хотя, без проведения тестов, совпадение может быть случайным. Существует сотни оттенков розовой губной помады, вероятно, даже тысячи.

Кроме того, у нее не было алиби, по крайней мере, такого, которое можно было бы предъявить в суде. Этим утром во время беседы с ней, Рид подумал, что она была шокирована и чувствовала потерю, но так же она сдерживалась, скрывала какой-то секрет. Он встречался с достаточным количеством лжецов за годы расследований в полицейском управлении Сан-Франциско, чтобы узнать одного из них.

«Но это может быть и самоубийство, не сбрасывай такую возможность со счетов. Пока».