Ночь полной луны (СИ)

  - К этому привыкаешь. Как к ветру вокруг, к шуму листьев, плеску воды. Ты же не задумываешься каждый раз о том, что слышишь все это. Они - просто фон твоей жизни. Вот и все...

  - Ничего себе фон. Мне кажется, что в моей голове крутятся одновременно миллионы мыслей.

  - Я думаю, этим стоит гордиться, для многих это - большая роскошь...

  'Ух, ты, - подумала я, - у нее есть чувство юмора!'. А в слух сказала:

  - Я не поручусь, что все они умные.

  Орланда ответила.

  - Ты мне нравишься, Саша. Самокритика - редкое качество среди людей.

  Было лестно услышать от нее эти слова, хотя все-таки шутки она не поняла.

  - Я бы не смогла так жить, - медленно произнесла я. - Мне совсем не хочется знать, что думают люди, даже те, которых я считаю своими близкими. В мыслях мы реже сдерживаемся, чем на словах. Я не представляю, что кроется у них в голове, и пусть лучше это останется тайной.

  - Да, я тебя понимаю. Человек неподготовлен к такой откровенности. Лицемерие людского рода как раз и состоит в том, что свои мысли можно прятать за красивыми словами. И иногда очень сложно разобраться, где - правда, а где - ложь. Но, скрывая друг от друга свои настоящие чувства, вы запутываетесь сами в себе и от этого еще больше страдаете...

  Я сразу вспомнила о маме, как много недоговаривала, как часто обманывала. Да, Орланда права, мы слишком погрязли в недосказанности.

  Она на секунду замолчала, как будто давая мне время все обдумать, и потом продолжила:

  - Но если бы вы рождались с такой способностью, ваша жизнь была бы совсем другой. Каждый человек предстал бы перед окружающими таким, каков он есть на самом деле, со всеми своими реальными достоинствами и недостатками. Вы бы научились прощать друг другу эту правду, но зато смогли бы видеть в них именно то, за что стоит по-настоящему ценить.

  Я сидела в странном оцепенении, нарисованный Орландой мир совсем не показался мне оптимистичным. Слишком честным, и потому жестоким. Да, мы действительно не готовы к такой откровенности, она права, что называет нас 'низшими существами'.

  - Я вовсе не говорила этого, - в глазах Орланды блестнули огоньки. - Конечно, во многом вы несовершенны, но у вас есть то, что всегда привлекало меня.

  - Что же? - хмыкнула я.

  - Ваши чувства. Да, вы часто делаете глупости, но вы так трогательны, когда любите. Ради одного этого Хранители готовы защищать вас, иногда, правда, от самих же себя.

  - Но Отступник не такой... Как ты думаешь, он сможет добиться своего?

  Орланда нахмурилась.

  - О чем ты?

  - О том, что он хочет погубить человечество.

  - Ты слишком много знаешь, Саша.

  Почему это ее удивляет? По-моему, я имею право все знать, если учесть, что за мной постоянно гоняется целая толпа злодеев с настойчивым желанием избавиться от меня!

  Брови Орланды вернулись в прежнее положение, видно, мои доводы показались ей справедливыми.

  - Да, ты права. Но, все же, откуда ты это знаешь? Дэвид сказал тебе?

  - Не только. Я видела память Отступника.

  Глаза женщины застыли.

  - Ты что, смогла прочитать память Варуна?

  Ее голос не выразил никаких эмоций, но мне стало не по себе. Словно откуда-то повеяло холодом. Я смутилась, как будто меня уличили в чем-то незаконном.

  - Это просто невозможно, - она отрицательно покачала головой. - Варуны никого не допускают в свои воспоминания. Даже другого Хранителя, не говоря уже о простом человеке!

  - Мне приятно, что я смогла тебя поразить, - с сарказмом буркнула я.

  - Без сомнения, - в тон мне ответила она.

  Мы замолчали на минуту, глядя друг на друга. Орланда первой нарушила паузу.

  - Хочешь мне что-нибудь рассказать?

  - Ты можешь сама посмотреть в моей памяти, - улыбнулась я.

  Она слегка наклонила голову в бок, внимательно разглядывая меня.

  - Слишком рискованно.

  - Почему ты так боишься? - победно улыбаясь, спросила я. - Ведь ты сама только что говорила о честности мыслей. Разве обмен воспоминаниями не подходит под это определение?

  - Это совсем другое, - мне показалось, что холодок, который я почувствовала недавно, еще больше усилился. - У меня слишком много тайн, и я обязана их хранить. Таков закон!

  Я поняла, что эту тему не стоит развивать дальше. Кажется, мои реплики стали слишком смелыми, нельзя забывать, с кем я разговариваю. Поэтому я постаралась сгладить ситуацию.

  - Орланда, ты спокойно читаешь мои мысли, но боишься увидеть воспоминания. Разве это не одно и то же?

  - Обмениваться мыслями могут только Варуны. Скорость человеческого восприятия недостаточна, чтобы научиться их улавливать. Это просто невозможно, и потому я не боюсь, - она снисходительно покачала головой. - Воспоминания совсем другое дело. Они неподвижны, и даже человек при желании может научиться их видеть. Но чтобы читать чужую память, нужно открыть свой разум и впустить их в себя. И если другой тоже способен на это, процесс становиться опасным, ведь он всегда работает в обе стороны - эффект зеркала. С обычным человеком я легко смогла бы это проделать, не опасаясь за последствия. С тобой все слишком запутанно...