Ночь последнего дня

— Моя девочка пьет только воду.., она такая скромница, не пьет, не курит, а когда ее трахают, закрывает глазки… Да, солнышко?

— Идем, надо поговорить.

— Это у нас такой пароль, — усмехнулся Ник. — Значит, девочке неймется. Идем, радость моя, я тебя осчастливлю.

Он обнял меня за плечи, и мы отправились в комнату позади ресторана.

— Борька погиб, — сказала я — Серьезно? А что с ним случилось? — Ник замер и посмотрел на меня с удивлением, только в глубине зрачков таилась усмешка.

— Он болтался с моей фотографией в баре. Мне надо знать, что у ментов есть на меня.

— Он болтался с твоей фотографией, а я узнаю об этом только сейчас? — усмехнулся Ник. Мы вошли в комнату, он схватил меня за шею и ткнул лицом в стену. — Детка, детка, детка… — вздохнул Ник прямо-таки с болью душевной. — Ты разрываешь мне сердце. Этот придурок совал свой нос, где не просят, а ты соизволила сказать мне только сегодня, — прошептал он мне в ухо. — Ты что о себе вообразила?

— Я ни о чем не догадывалась. Клянусь. Он был у меня вчера вечером и показал фотографию. Она была в машине?

— Вероятно, — усмехнулся Ник, отпуская меня. — Итак, он показал тебе вчера фотографию. Интересно. И ты не позвонила мне?

— Было поздно, я подумала…

— Как мило. А что за фотография?

— Моя фотография. Он внес изменения в мой облик, согласно описаниям свидетелей в баре.

— И они, конечно, узнали тебя.

— Он так сказал.

— Выходит, малый не такой дурак. Ты думала, он тащится от твоей задницы, а он собирался сдать тебя ментам.

— Если фотография попадет к ним…

— Не попадет, — покачал головой Ник, глядя на меня с усмешкой. — Наш адвокат не может быть связан с девкой, которую подозревают в соучастии в убийстве. Так что скажи Рахманову спасибо.

— Значит, все-таки не несчастный случай… — помедлив, произнесла я.

— Конечно, несчастный случай, — как-то не слишком убедительно возразил Ник. И добавил:

— Топай отсюда, ты мне надоела.

Я сочла за благо удалиться. Очень разные чувства бушевали во мне, я почти не сомневалась, что гибель Борьки не была случайной и что без Ника тут не обошлось, но вместе с тем я вздохнула с облегчением, узнав, что о фотографии могу не беспокоиться. Я шла к дому, и вдруг взгляд мой натолкнулся на отражение моего лица в витрине, и я испуганно замерла. Лицо на мгновение показалось чужим, у меня перехватило дыхание. Я шагнула ближе, вглядываясь в свое отражение.

— Обалдеть! — сказал проходивший мимо парень и широко улыбнулся.

* * *

Борьку похоронили через три дня. Накануне мне позвонил Антон.

— Ты пойдешь на похороны?

— Нет. — Пауза затянулась, и я добавила:

— Терпеть не могу похороны, у меня от них депрессия.

— Вы поссорились? Ведь вы виделись в тот вечер?

— Виделись. Мы не ссорились. Простились вполне мирно. Решили быть друзьями.

— Зная Бориса, трудно поверить.

— Что ж, не верь. Но это так. Я понимаю желание друзей свалить его гибель на меня, но разбился он только потому, что был пьян. Вот и все.

На сей раз затянувшуюся паузу прервал Антон:

— Ты интересовалась гаражом. Я встретился с его хозяином, он директор универсама в Добром. Так вот, гараж он купил у некоего Анатолия Константиновича Приходько, бывшего коммерческого директора фирмы «Конти».

От неожиданности я бы, наверное, не устояла на ногах, но, к счастью, к тому моменту уже сидела в кресле, так что обошлось без увечий.

— Ты уверен? — все-таки спросила я.

— Разумеется, уверен. Тебе стоит поговорить с Олегом, он наверняка хорошо знает Приходько, ведь «Конти» принадлежит его другу Вадиму Долгих.

— Моя просьба остается в силе: не рассказывай никому о моем интересе. Особенно Олегу.

— Хорошо, — с некоторым недоумением ответил Антон, и мы простились.

Я усмехнулась и головой покачала, все еще не успев прийти в себя от новости. Если бомж ничего не перепутал, человек, интересующийся мной, ни много ни мало как бывший компаньон Долгих. А если он и четвертый фигурант, которого с таким старанием разыскивает Ник, одно и то же лицо, то картина и вовсе вырисовывается занятная.

Мне требовалось освежить свою память, и я поехала в библиотеку. После первого близкого знакомства с Ником, когда он учил нас с Машкой уму-разуму, я несколько месяцев пребывала в прострации, но потом понемногу, придя в себя, проявила любопытство. И попыталась разобраться, что же тогда произошло в доме, то есть не что произошло — это-то понятно, раз я сама была свидетелем убийства, — а что этому предшествовало и кем был убитый? Разумеется, мне приходилось соблюдать величайшую осторожность, дабы мое любопытство не привлекло внимание Ника. Но кое-что по крохам удалось собрать. Фамилия Приходько мне точно встречалась.