Ночь Стилета - 2

А пока Санчес поглядит на выражение его умного лица и посмотрит, что останется от былой проницательности старого лиса, когда вдруг обнаружится, что последний месяц они имели дело вовсе не со шлюшкой из городка Батайска и что несчастную Александру Афанасьевну они сами вот уже как месяц отправили в мир иной. И что их обставила очень умная бабенка, которую они прохлопали под собственным носом. А на ее стороне был лишь... Санчес вдруг подумал, что не так уж и мало. На ее стороне был один из самых страшных и опасных законов природы - материнский инстинкт.

Старый лис еще, возможно, сохранит достоинство, а вот прямая кишка этого самодовольного павлина, Пети Виноградова, явно опорожнится. Вот будет смеху-то...

А потом Санчес увидел приближающийся черный лимузин "Ауди А-8" и огромный черный джип.

- Вот и они, - произнес Санчес.

Он все еще был в гриме. Санчес играл в ту же игру, в которую тореадор забавляется с быком. Люди в джипе не знали, кто он. Пока еще не знали... что с момента взрыва на свадьбе они разыскивали именно его.

Хотя вряд ли, подумал Санчес. Ведь он был всего лишь "пулей", а искать-то следовало "ружье" или "руку", а лучше всего - "голову".

И "руку", и "голову" он им сегодня даст.

* * *

- Вика, спокойно, - произнес Лютый.

Дверца "Волги" приоткрылась. Санчес находился на заднем сиденье, за водителем. Ствол пистолета он прикрыл свежим выпуском газеты "МК", Санчес был как сжатая пружина.

- Идем спокойно, - повторил Лютый.

Но она не смогла спокойно. Она побежала.

* * *

- Ничего не происходит! - закричал Лютый. Он поднял открытые ладони рук. - Все остаются в машинах!

- Стой где стоишь, - произнес Санчес. Близнецы заплакали, напряжение взрослых испугало их.

- Уговор держим, - кивнул Лютый.

- Не сомневаюсь.

Вика была уже рядом с "Волгой". Она распахнула дверцу.

- Идите, - сказал Санчес близнецам. Вдруг в его голосе что-то дрогнуло, и, быть может, никто не заметил проскользнувших в нем ноток нежности, - это ваша мама.

* * *

Она целовала их. Она прижала их к себе, осыпала поцелуями их головки и плакала от счастья.

Близнецы отвыкли от нее. Увидели ее слезы и снова разревелись. Потом что-то произошло. Они слушали друг друга. Они узнавали друг друга. Три человечка прижались друг к другу, а вокруг был чужой мир. Люди в черной "Волге", замерев, смотрели на них, не произнося ни звука. Лютый тоже молчал. Потом Леха-маленький толкнул Вику ручкой и... ухватился за ее нос.

- Мама, - сказал он.

- Да, мой маленький, мама. - Она рассмеялась, а слезы все продолжали бежать из ее глаз. - И мама никому вас больше не отдаст. Никогда.

Мир вокруг уже не был настолько чужим.

* * *

- Надо ехать, - негромко произнес Санчес. Прокашлялся. Его голос был осипшим, низким.

Вика вздрогнула. Посмотрела на него внимательно. Санчес ей мягко улыбнулся, его внутреннее напряжение возросло.

- Кто вы? Как я смогу отблагодарить вас?

В ее глазах была лишь безмерная признательность. Санчес подумал, что в эту минуту, даже если б Вика узнала, кто он, она бы ничего не сделала против него. Но Санчес не хотел экспериментов. Лютый уже месяц ищет его голову, что было бы не страшно, но о человеке, прозванном Стилетом, Санчесу удалось выяснить за этот месяц много чего любопытного. Им не стоило испытывать друг друга. Вовсе ни к чему.

- Как мне отблагодарить вас? - повторила Вика.

- Не стоит, - сказал Санчес. - У меня в этом деле свой интерес. Хотя...

- Да? - горячо откликнулась она.

- Задайте им перцу. Хорошо?

Она посмотрела на него, улыбнулась, вытерла слезы. Санчес подумал, что постарается запомнить ее именно такой.

- Это я вам обещаю. - произнесла Вика.

* * *

- Где болтается эта сучка? - сказал Болек. - Папа приехал, Виноградов как на иголках.

Лелек посмотрел на часы:

- Еще пять минут. Не дергайся.

Полчаса назад позвонил Гринев и сказал, что они скоро будут. Это успокоило Болека. А вот Лелек что-то услышал в голосе Гринева, но... Зачем ковыряться в чужих проблемах? Сам пришел, сам ее забрал, значит, сам Гринев и должен ее вернуть.

- Башку ей отшибу, - проговорил Болек.

- Теперь уже можно, - согласился Лелек. - После бала.

Они стояли у входа в "Континент". За их спинами вращались крестовины дверей, а перед ними уходила вниз широкая лестница.

Наконец появился черный лимузин "Ауди А-8", за ним двигался тяжелый черный джип.

- Едут гаврики, - произнес Болек. - Идем внутрь.

* * *