Ночь Стилета - 2

Она даже не успела понять, как в его руке, словно в руке фокусника, возник... крохотный букетик незабудок. Наступившая неловкая пауза показалась ей вечностью - пару дней назад ей уже подарили точно такой же букетик. Незабудки. Потом она поняла, что в этом совпадении нет ничего удивительного - просто именно такими букетиками торгуют старушки у метро. Она взяла протянутые ей цветы.

- Спасибо.

Она улыбнулась.

Даритель цветов оказался вежлив, хотя сопровождал ее до выхода с некоторой настойчивостью.

- Я сейчас работаю над большой статьей о благотворительности, говорил он, - быть может, это могло бы стать интересным для вас.

- Возможно. - Она пожала плечами.

- Такой собирательный образ... Ведь ваше имя, Вика, означает "Победительница"?

Перед самой дверью она остановилась:

- Можно так сказать. Но надеюсь, это не все, что вы хотели мне сообщить?

- Могли бы мы договориться об интервью?

- Позвоните мне. - Она протянула свою визитную карточку. - Спасибо. Я...

Она оглянулась. Ее неотлучные поводыри, Болек с Лелеком, уже направлялись сюда, готовые отсечь Вику от назойливых журналистов.

- Благотворительность. Я думаю, это будет очень большая статья. Победительница, - он улыбнулся, - и защитница слабых.

- Защитница слабых? - Она взглянула на него.

- Еще одно ваше имя, - он все так же вежливо и доброжелательно улыбался, - связанное с благотворительностью. Перевод с древнегреческого.

Болек с Лелеком оттеснили группу журналистов, и она позволила им себя увести.

* * *

Ей не понадобилось много времени, чтобы выяснить, что "Защитница слабых" - это действительно древнегреческое имя. Только в ее случае оно не совсем связано с благотворительностью. Вернее - совсем не связано. "Защитница слабых" по древнегречески звучало как Александра.

Она стояла одна у окна своего пустынного кабинета и слушала, как бешено стучит ее собственное сердце. В руках она теребила этот крохотный букет незабудок.

Еще одно ваше имя.

Потом она все же решилась и взглянула в окно. Место, такое привычное место недалеко от "Континента", где обычно стоял нищий, сейчас оказалось пустым.

Она вернулась к своему столу, взяла тонкую сигару, покрутила ее в пальцах, затем в задумчивости уставилась на букетик цветов. Незабудки надо было поставить в воду. Она взяла нож для разрезания бумаг и непривычно резким жестом попыталась рассечь связывающие букет нитки. Подобный нож не совсем годился для данной процедуры. Из букетика что-то выпало. Черт побери, еще не хватало каких-то тайных записок! Но... она уже поняла, что это было. К счастью - никаких записок. Аккуратно свернутые в небольшой квадратик пятьсот рублей выпали из букетика незабудок. Она вздрогнула. Быстро перевела взгляд на дверь - возможно, за ней наблюдают или сюда могли войти в любую минуту. К счастью - никаких записок. Лишь пятисотрублевая купюра, скорее всего та самая, которую пару дней назад она подала нищему.

Благотворительность.

Ее сердце продолжало бешено колотиться - что происходит? Ее проверяют? Или...

Она не может рассчитывать ни на какие "или". В ее положении это опасно. Смертельно опасно.

Александра.

Еще одно ваше имя.

Еще одно...

Нитка наконец порвалась. Сейчас надо будет выбрать подходящую вазочку и попросить, чтобы принесли воды, но прежде...

Она снова, испуганно ступая, подошла к окну. Потом поняла, что ей просто необходимо взять себя в руки. Что бы все это ни значило.

А вот теперь привычное место нищего оказалось занятым. И ее в общем-то не очень удивило, что на нем стоял, словно случайно задержавшись, человек, десять минут назад подаривший ей такой трогательный букетик незабудок. Человек в забавной, похожей на кожаную тюбетейку, шапочке, пишущий большую статью о благотворительности.

Еще одно...

Она стояла у окна, боясь пошевелиться. Человек внизу курил. Потом вдруг медленно обернулся, словно случайно поднял голову и... улыбнулся. Она застыла, будто парализованная. И хоть она все прекрасно знала о зеркальных отражающих свойствах этих окон, ей показалось, что стоящий внизу человек видит ее. И этот странный, еле уловимый, то ли издевательский, то ли приветственный жест предназначен именно ей.

Она отступила от окна. Посмотрела на лежащие на столе незабудки.

- Три дня, - почти неслышно произнесла она. - Только три дня.

3. И голоса, и пальцы имеют отпечатки (I)

- У меня есть люди на Зубовской, - произнесла шефиня. Она сделала небольшую затяжку, огонек быстро побежал по длинной сигарете "Eve" с фильтром в цветочек, пепельный столбик угрожающе накренился. - Любую экспертизу провести. Есть еще частная фирма.

Игнат Воронов пододвинул шефине пепельницу.

- Не надо, Светлана Андреевна. Спасибо.

- Тебе теперь везде будут утечки мерещиться?

- И это тоже. И потом, я не уверен, что у них имеется необходимое оборудование. Мне нужно сделать все очень быстро и очень конфиденциально. Без шума. Без волокиты.

- И тебе есть куда обратиться? Насколько я понимаю, здесь нужен очень, - она сделала ударение на последнем слове, - мощный компьютер, не говоря уже о спецоборудовании.

- Там, куда я обращусь, есть все.