Ночь сумасшедшего экстаза

– Из своего собственного опыта могу сказать, что это люди грубые, уверенные в том, что все им обязаны. Хотя, надо признать, когда мы виделись в первый и последний раз, они были не в себе, потому что потеряли дочь. Из отчета нанятого мной детектива следует, что они – обычные люди, у которых есть друзья и есть те, кто их откровенно не любит. Моему детективу не удалось узнать никаких фактов, которые могли бы опорочить их компанию.

– Что рассказывала сама Ребекка?

Он неторопливо намазывал масло на хлеб.

– Время от времени она отпускала какие-то едкие комментарии. Мы нечасто говорили с ней об этом, но одно я помню совершенно ясно: она называла их людьми холодными. Она говорила, что родители не гнушались использовать других для достижения собственных целей. – Он вдруг нахмурился. – Скажи на милость, почему ты вдруг так заинтересовалась Кленси?

– Просто я подумала… почему она жила с родителями, если они, по ее словам, были такими монстрами?

– Хороший вопрос. – Он провел рукой по отросшей за день щетине. – Никогда не думал об этом. Самое любопытное – она хотела оставаться с ними и дальше, после рождения Бонни.

– И если они были такими плохими родителями, как она могла позволить им помогать растить ее дочь?

Лиам был поражен.

– Ты права: такое решение лишено всякого смысла.

– У нее были свои деньги? – аккуратно спросила Дженна.

– Да. – Лиам вспомнил, что время от времени Ребекка снималась для журналов мод. – Платили ей немало. Наверняка она ушла в декрет, но едва ли это был приговор для ее карьеры. С такими связями она легко могла бы найти другую работу в модной сфере.

– И едва ли она нуждалась в помощи от своих родителей? К тому же она всегда могла вернуться к тебе. Ты бы обязательно помог растить дочь.

Лиаму не хотелось плохо говорить о покойной, но Ребекка действительно любила драматизировать. Преувеличение было одним из ее излюбленных приемов. Он нахмурился:

– Сейчас я начинаю думать, что она могла преувеличивать их недостатки.

– И если она говорила о них так, можешь представить, что она наговорила им о тебе!

Ложка со стуком выпала из его рук.

– Теперь понятно, почему они так решительно хотят забрать у меня Бонни. Ребекка наговорила им небылиц про меня.

Он вспомнил первую встречу с ее родителями в больнице. Они злились и переживали за свою дочь. Ребекка, должно быть, сделала его негодяем в глазах собственной семьи. Неудивительно, что они стали грозить ему судебным разбирательством, когда увидели у него на руках новорожденную внучку. На их месте он сделал бы то же самое!

Дженна поднесла руку к губам, и Лиам снова обратил на нее внимание. Несмотря ни на что, ему страшно хотелось прикоснуться к ней. Вместо этого он снова взял ложку и попробовал суп.

– Лиам, скажи, почему вы разошлись?

Он вздохнул. Лиам думал об этом снова и снова, с того самого дня, как у него появилась Бонни.

– С самого начала я четко дал ей понять, что наши отношения никуда не приведут. Она приняла это, все было в порядке. А потом… ничего особенного не произошло. Отношения просто исчерпали себя.

Дженна отставила тарелку.

– Чье это было решение?

– Мое. Я почувствовала себя неловко, когда она стала часто оставаться здесь. Она начала требовать больше, чем я мог предложить.

Дженна переплела пальцы.

– Могла ли она тогда знать о своей беременности?

– Сомневаюсь. Я пытался посчитать ее срок. Должно быть, она забеременела, когда наши отношения уже подходили к концу. Она стала очень навязчивой.

– Лиам, – Дженна попыталась заставить его посмотреть на нее, – она влюбилась в тебя.

– Возможно. – У него засосало под ложечкой.

– А ты положил конец вашим отношениям и тем самым разбил ей сердце.

Эти слова были жестокими, но Дженна хотела помочь ему. Боже, как он мог быть так слеп? Что он натворил? Ребекка полюбила его по-настоящему, а он расстался с ней. Ему не было оправдания.

Он откинулся на спинку стула.

– Я никогда не хотел сделать ей больно.

Дженна посмотрела на него с состраданием:

– Знаю, но представь: она узнала о своей беременности. Она просто не могла заставить себя прийти к тебе с этим и невольно наказала тебя.

– Но я должен был знать об этом!

– Не спорю. – Она подняла руки. – Просто сейчас тебе важно понять ее. Когда людьми правят эмоции, они совершают ошибки. Особенно женщина, которая впервые узнает о своей беременности.

– О ком ты сейчас говоришь? О Ребекке или о себе?

– О ней и о себе…

Дженна поднесла руки к вискам.

– Не знаю…

Лиам подумал, что Дженне сейчас было гораздо труднее, чем ему. Он больше не чувствовал ни злости, ни раздражения.

– Что ты будешь делать?

– Нужно было вернуться домой раньше, – вздохнула она. – Когда я увидела твоих родителей с Бонни, я подумала о том, чего лишаю Мег. Родители Александра… они ведь даже не знают о ее существовании. Для них Меган – последнее, что будет напоминать им о потерянном сыне.

– Так же думают и родители Ребекки… – Он наконец понял, для чего она затевала весь этот разговор.

Дженна мягко улыбнулась:

– Почему бы тебе первому не пойти с ними на примирение?

– Но они подают на меня в суд, – напомнил ей Лиам.