Ночь в больнице

Клос с ординарцем остались на кухне одни. Курт по-армейски вытянулся, и Клосу показалось, что он чего-то ожидает. Объяснения? Благодарности? Указания? Клос положил руку на его плечо. У него не было времени для разговора с Куртом, который и так понял, что обер-лейтенант одобрил его поведение с полковником Роде.

Клос уже размышлял, что предпринять дальше… Оставалась единственная возможность – городская больница.

– Никого в квартиру не впускай, – сказал он Курту. – Ни под каким предлогом. Понял? Я скоро вернусь. К девушке на заходи, она спит. – Мундир он застегнул уже на лестнице.

4

Больница в Божентове – небольшое одноэтажное строение, ограждённое забором из колючей проволоки, – размещалась невдалеке от дома Клоса. До войны больных чаще всего возили в Кельце или Радом, и никто не проявлял особого интереса к больнице в Божентове. Сейчас в ней было около шестидесяти больных. Кровати стояли в палатах, коридорах, даже в двух врачебных кабинетах. Заведующий, он же главный врач, находился в небольшой комнате для дежурных.

Доктор Ян Ковальский окончил медицинский институт в тридцать восьмом году и был направлен на практику в Божентов. Он мечтал, что будет практиковаться под руководством опытных врачей, однако работать ему пришлось одному. Был ещё доктор Фейерс, но гитлеровцы вывезли его в гетто в Кельце. Теперь Ковальский сам ставил диагноз, делал уколы и ночами просиживал над медицинскими справочниками, стараясь найти ответы на вопросы, о которых в учебниках и не упоминалось. Так молодой практикант в течение двух лет стал заведующим больницей.

В тот вечер доктор Ян Ковальский, как всегда, находился в больнице. Медсестра Клара принесла ему чай. Эта девушка, лет двадцати, с большими выразительными глазами, с заплетёнными и красиво уложенными на голове косами, не имела почти никакого понятия о медицине и не могла даже самостоятельно сделать укол больному.

Ковальский промолчал.

– Я приготовлю вам ещё пару бутербродов, – продолжала Клара. – Мама привезла вчера из села небольшой кусочек свинины… Ведь кто-то должен заботиться о вас, пан доктор. Вы должны беречь себя.

– Как чувствует себя тот, из тяжелобольных? – спросил Ковальский.

– Всё ещё не пришёл в себя, – ответила Клара. – Как бы сегодня не скончался, лежит без сознания.

– Дай ему кордиамин.

– Вы же говорили, доктор, что это бесполезно.

– И всё же дай, – повторил Ковальский.

Кто-то без стука открыл дверь.

– О боже! – вскрикнула Клара, увидев немецкого офицера.

Это был Клос. Он подошёл к Ковальскому, который медленно поднимался со стула.

– Вы доктор? – спросил офицер по-польски.

– Да.

– Пойдёте со мной, – сказал Клос и тут же заметил беспокойство на лице Клары.

– Я хотел бы предупредить господина офицера, – на чал доктор Ковальский, – что в больнице я единственный врач…

– Мне известно об этом, – сказал Клос и обратился к Кларе: – Прошу вас выйти. – Когда девушка скрылась за дверью, он продолжал: – Пан доктор, вы пойдёте со мной к больной. Возьмите всё, что нужно для перевязки раны.

– Лечить немецких граждан я не имею права.

– Заверяю вас, доктор, вам ничто не угрожает.

Доктор Ковальский положил всё необходимое в сумку.

– Господин офицер отлично говорит по-польски, – заметил он.

Не успел доктор открыть дверь, как на пороге появилась медсестра Кристина. Эта девушка была немного постарше Клары. Чистая, опрятная, стройная, с гладко зачёсанными волосами и бледными губами.

– Пан доктор, – сказала она, – привезли мужчину, тяжелобольного, без сознания. Какой-то крестьянин… – В этот момент она увидела Клоса и умолкла.

– Говорите дальше! – бросил Клос.

– Я уже сказала: тяжелобольной мужчина, без сознания.

– Положите его в коридоре, – распорядился доктор Koвальский. – А вас я прошу подождать минутку, – обратился он к Клосу. – Я должен осмотреть больного, которого только что привезли.

– Пять минут, не больше, – ответил Клос.

Больной вовсе не был похож на крестьянина. Его плащ и пиджак были не польского покроя. Доктор наклонился над больным. Симптомы были ясны. Почти как по медицинскому справочнику: отсутствие сознания, посеревшая кожа. Типичный коллапс.

– Шок, – сказал Ковальский сестре Кристине. – Посмотрите, вот здесь, на предплечье, небольшая рана. Необходимо перевязать.

В сторонке переминался с ноги на ногу крестьянин, не решаясь обратиться к доктору. Он долго мял в руках шапку и наконец спросил:

– Могу ли я ехать, пан доктор?

Ковальский только сейчас заметил его:

– Конечно, конечно!.. А где вы его подобрали?

– На поле, вблизи леса. Там был настоящий бой, потом немцы ушли, а он остался лежать в канаве… Наверное, не заметили его…

– Вы кому-нибудь сообщали об этом?

– Что я, совсем глупый? – крестьянин внезапно умолк, увидев Клоса, выходившего из комнаты для дежурных.

– Пять минут прошло, – сказал Клос.

Доктор Ковальский взял свою сумку и молча направился к выходу…