Читаем Ночь в Кербе полностью

— Мы виделись раньше, — сказал я.

— Мais si, — повторила она, все так же не выказывая эмоций.

Я сделал шаг вперед, и она заполонила мой мир. В зале шумели, требовали от музыкантов сыграть что-то еще. Артисты вышли на сцену и исполнили на бис мелодию из африканских мотивов. Затем от микрофона донеслись слова о разнообразии и о том, как благотворные воздействия континентов сталкиваются в Европе, производя настоящий культурный взрыв… Мы молча смотрели друг на друга и не отводили взглядов. Я бросал вызов. Она же… Я так и не понял, что она чувствовала в тот момент. Одно ясно точно, Ева не отводила взгляда не из упрямства и желания поставить меня на место и не рассматривала меня. Она просто смотрела… принимала меня как часть пейзажа… как глядит на мир животное. Постепенно Ева стала уменьшаться. Это Жан-Поль — второй час ночи, друзья, завтра у нас насыщенная программа — тащил меня к выходу. Я не отводил взгляда и, должно быть, даже не шел, меня просто тащили. Я глядел в сторону Евы. Она все так же смотрела на меня. Потом я потерял ее — белое пятно юбки внизу, алая точка рта вверху — в толпе. Мы уселись в машину. Я привалился головой к боковому стеклу и понял, что мне совсем не хочется спать. Проклятие джет-лага настигало меня цыганской руганью, брошенной в спину на вокзале.

За спиной переговаривались помощницы Жан-Поля — мы ехали к кампингу высадить их, — а я пытался справиться с сердцебиением и тошнотой. Понимал ли я, что происходит? Не думаю. Мне казалось, что это резкое пробуждение заснувшего почти организма, обман тела. Что все дело в том, что кусок мяса с кровеносной, пищеварительной и les autres[13]

системами обманом перенесли с одного конца света на другой, чего по законам биологии быть не должно и не может. И что организм, полагая, что он сейчас на другом краю мира… — на берегу Гудзонова залива, где Океан играет льдинками над тушами поющих китов — просыпается с первыми лучами холодного солнца Квебека. Вот чем я объяснял свое самочувствие. Мой идиотизм простителен. Я все еще не осознавал случившегося. Как человек, укушенный змеей только что, я продолжал двигаться, но скорее по инерции. Яд уже начал действовать, и тело все прекрасно поняло. В отличие от мозга, до которого дойдет последним. Жар, сердцебиение, волнение, боль в висках, тошнота. Физическое недомогание, симптомы которого я испытал сразу, было не чем иным, как недомоганием чувств. Но я еще не понимал этого, когда мы, попрощавшись с Эльзой, и Эдит, и Анабель, и еще парочкой имен — девчонки, набившись в минивэн Жан-Поля, сидели друг у друга на руках, как кошечки, — скользнули во тьму и прибыли к дому в Кербе. Там нас ждали Катрин, вино и еще несколько друзей, помогавших организовывать фестиваль… Я обнялся с ними, извинился и поднялся в свою комнату, чтобы переодеться. Принял душ и спустился в прекрасном расположении духа. Да, это Ева взволновала меня, понял я. Прекрасная дама. Странная и удивительная. Мне хотелось петь, я мечтал о встрече с ней завтра. Боль ушла из висков, и тошнота пропала, но сердце… скорость, с которой оно колотилось, волнение, желание бросить все и немедленно, сейчас же… Ошеломленный, я выскочил на террасу, где тут же влил в себя не меньше литра сухого красного вина, ничуть не пьянея. Еще одно доказательство, пропущенное ослепленным безумцем. Но мне не хватало времени анализировать, все происходило так быстро. Монреаль, самолеты, поезда, новые дома, люди, замки. Все промелькнет, как пейзаж за окном вагона SNСF[14], знал я. У меня не было времени рассуждать.

За столом, как велось в эти суматошные дни терактов, шел разговор о Европе, ее гибели и будущем. Все из-за инцидента в Ницце. Поразительно, какие тектонические сдвиги в сознании интеллектуала может произвести один сумасшедший с грузовиком, набитым взрывчаткой, с иронией подумал я. Но я хотел отвлечь себя от мыслей о Еве. Нет, я не гнал их от себя. Я сразу же сдался и не намеревался себя контролировать, в чем так преуспел в те годы, избегая романов. Я просто откладывал мысли о Еве, как дети — сладости. Я намеревался насладиться ими в одиночестве, как гурман. Я дрожал над ними, как алкоголик над последней оставшейся бутылкой спиртного. Поэтому я прислушался к разговору за столом, стоя в углу террасы, попивая вино и касаясь лицом листвы росших вровень с нами деревьев. Спустя несколько глотков вина я с удивлением понял, что человек, которого мы все слушаем, — я сам. Я разглагольствовал так, будто передо мной стояла Ева. Она передо мной и стояла — светилась на стене дома — и я любому бы перчатку бросил, скажи он мне, что речь идет не более чем об отпечатке на сетчатке… светлом пятне, которое долго еще видится в темноте. Я верил в ее присутствие там, пусть вера эта абсурдна. Августином Любви я опровергал логику. А говорил в это время что-то совсем далекое от меня.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Любовь гика
Любовь гика

Эксцентричная, остросюжетная, странная и завораживающая история семьи «цирковых уродов». Строго 18+!Итак, знакомьтесь: семья Биневски.Родители – Ал и Лили, решившие поставить на своем потомстве фармакологический эксперимент.Их дети:Артуро – гениальный манипулятор с тюленьими ластами вместо конечностей, которого обожают и чуть ли не обожествляют его многочисленные фанаты.Электра и Ифигения – потрясающе красивые сиамские близнецы, прекрасно играющие на фортепиано.Олимпия – карлица-альбиноска, влюбленная в старшего брата (Артуро).И наконец, единственный в семье ребенок, чья странность не проявилась внешне: красивый золотоволосый Фортунато. Мальчик, за ангельской внешностью которого скрывается могущественный паранормальный дар.И этот дар может либо принести Биневски богатство и славу, либо их уничтожить…

Кэтрин Данн

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Армия жизни
Армия жизни

«Армия жизни» — сборник текстов журналиста и общественного деятеля Юрия Щекочихина. Основные темы книги — проблемы подростков в восьмидесятые годы, непонимание между старшим и младшим поколениями, переломные события последнего десятилетия Советского Союза и их влияние на молодежь. 20 лет назад эти тексты были разбором текущих проблем, однако сегодня мы читаем их как памятник эпохи, показывающий истоки социальной драмы, которая приняла катастрофический размах в девяностые и результаты которой мы наблюдаем по сей день.Кроме статей в книгу вошли три пьесы, написанные автором в 80-е годы и также посвященные проблемам молодежи — «Между небом и землей», «Продам старинную мебель», «Ловушка 46 рост 2». Первые две пьесы малоизвестны, почти не ставились на сценах и никогда не издавались. «Ловушка…» же долго с успехом шла в РАМТе, а в 1988 году по пьесе был снят ставший впоследствии культовым фильм «Меня зовут Арлекино».

Юрий Петрович Щекочихин

Современная русская и зарубежная проза