Ночь в тоскливом октябре

Я поспешил вперед и заметил еще один портрет клоуна, затем повел лучом в сторону двери и обнаружил там уборную. Я нырнул внутрь и закрыл за собой дверь.

И почувствовал (как бы глупо это ни было), что здесь клоунам до меня не добраться.

Дрожа всем телом, я отошел от двери, развернулся и обвел комнату лучом фонарика: унитаз, ванна с раздвижными дверцами, комод и зеркало над раковиной. В зеркале отражался луч фонарика и мое изможденное лицо. Они ушли вбок, когда я потянул на себя одну створку дверцы.

За зеркальной дверцей лежала аптечка. Полки были уставлены лекарствами и мазями. Включая "Тиленол"(1) и "Буфферин Экстра-Сильный"(2)

Я схватил "Буфферин", с трудом открыл "безопасную для детей" крышечку и вытряс пару таблеток в свою дрожащую ладонь.

Сжав их в ладони, я закрыл пластмассовый пузырек и вернул его на полку. Закрыл аптечку, затем включил холодную воду.

Что если кто-то услышит?

"Никого нет дома, - еще раз напомнил я себе, - Никого, кроме меня".

(И этих чертовых клоунов).

Я закинул таблетки себе в рот. Нагнулся над раковиной. Набрал в пригоршню воды и запил их.

Когда таблетки упали в желудок, я выпил еще немного воды. Потом выключил кран. Обтер ладони об свои джинсы. Вытер мокрые губы рукавом. И вздохнул. Все еще испуган, но доволен собой.

А теперь сваливаем отсюда, быстро!

Отвернувшись от раковины, я понял, что мне надо справить нужду.

"Не так уж и сильно, - сказал я себе, - Просто потерплю, потом это сделаю".

Я рядом с унитазом, блин! Чего тянуть?

Прошлой ночью, мне хотелось куда сильнее, но я отказался воспользоваться туалетом в доме Мэриан.

Сейчас все иначе. В том доме были люди, а тут я один.

Я подошел к унитазу, поднял его крышку и сиденье. Чаша выглядела сравнительно чистой. Зажав фонарик в зубах, я расстегнул ширинку и начал оправляться. Струя звучала очень громко в тишине. Как звуки, что издавала Кейси вчера.

А вдруг, кто-то слушает?

Прекрати. Пытаешься сам себя напугать?

Закончив свои дела и застегнув штаны, я подумал было не смывать. Этот-то звук определенно будет очень громким. Но я уже достаточно нашумел, так что еще немного шума роли не сыграет. Кроме того, не смывать - как-то мерзко и невежливо.

Я хотел оставить дом ровно таким же, как нашел его - за минусом пары таблеток "Буфферина".

Поэтому я нажал на кнопку смыва. С оглушительным ревом полилась вода из бачка.

Поравалить!

Я вытащил фонарик изо рта. Зажав его в левой руке, я открыл дверь уборной правой рукой. Выйдя наружу, я поглядел в обе стороны. Справа от меня лежала гостиная, прихожая и выход. Слева - коридор тянулся еще метров семь-восемь. Там были еще двери. И еще картины на стенах.

Неужто на всех этих картинах клоуны?

Посмотри и узнаешь.

Еще чего.

Но искушение чувствовалось. И меня манила идея НЕ убегать из дома.

"Я уже здесь, - сказал я себе, - Я уже сделал все, что хотел. Могу теперь уйти в любой момент, когда пожелаю. Так почему бы не обследовать дом минутку-другую?"

По крайней мере, посмотреть остальные картины. Проверить, все ли они - клоуны. Могу рассказать об этом Кейси. Могу написать об этом.

(Что за человек коллекционирует портреты клоунов? Наверное, он сам - клоун. Или фанат классического цирка. Или фанат Джона Уэйна Гейси.(1))

Колотящееся сердце вгоняло свежие волны боли в мою голову. Я повернул налево и тихо пошел по коридору. Каждый раз приближаясь к картине, я светил на нее фонариком. На каждой картине был другой клоун. Но они все выглядели слегка безумными.

Боясь шуметь, я не пытался открыть ни одну из закрытых дверей, которые попадались по сторонам. Но две двери стояли открытыми.

Я зашел сначала в первую, посветил фонариком вокруг и почувствовал, словно попал в однокомнатный музей, целиком посвященный клоунам. В одном углу стоял ростовой манекен в полном клоунском костюме и гриме. Вдоль стен стояли витрины с куклами клоунов, цирковыми афишами, старыми газетными вырезками, предметами клоунского реквизита - париками, резиновыми носами, огромными туфлями, мешковатыми штанами. Я быстро прошел вдоль витрин, подсвечивая фонарем. Эта странная находка вызывала во мне необычное волнение.

Большая часть газетных вырезок, порыжевших от времени, касалась кого-то по имени Клемент О'Тул, выступавшего в образе клоуна, известного как "Солнечный Малыш". Ни на одной из картин в коридоре Солнечного Малыша не было. Это был грузный, толстый клоун. Одетый в соломенную шляпу и мешковатый комбинезон, он напоминал эдакого здоровенного Тома Сойера. Он имел стандартный большой красный нос, но его белый грим дополнялся желтыми полосками, отходившими от глаз и рта - солнечные лучи Солнечного Малыша, надо полагать.