Ночь Ватерлоо

СОНЯ. Это психическое расстройство, возникающее от частых ударов по голове и другим местам. Достоевский писал, что самые прекрасные манеры – у тех, которые биты бывали.

КИРИЛЛ. Ты знаешь, меня вообще никогда не били, но я за всю свою жизнь ещё никому ни разу не задал ни одного пошлого вопроса.

СОНЯ. Да это не чувство такта!

КИРИЛЛ. А что же это такое?

СОНЯ. Мягкость характера. Ты ужасно мягкий мужчина. Поэтому твоя однокурсница так ничего и не поняла за восемь часов!

Кирилл улыбается.

СОНЯ. Впрочем, язычок у тебя достаточно бойкий! Я слышала, что за это женщины иногда прощают мужчинам мягкость. Не все, но некоторые.

КИРИЛЛ. Давай чуть-чуть помолчим. Иначе я не ручаюсь за точное число волосков.

СОНЯ. Ты мои брови сейчас рисуешь?

КИРИЛЛ. Ноги.

СОНЯ. (с ужасом) Ноги? Кирилл! Я всё понимаю, но почему нельзя нарисовать ноги без волосков?

КИРИЛЛ. Потому что с выбритыми ногами ты будешь еще нелепее, чем Джоконда – с усами.

СОНЯ. Ты меня обезьяной, что ли, считаешь?

Кирилл молчит.

СОНЯ. Может, мне лучше взять банан в зубы?

КИРИЛЛ. Ты никогда не задумывалась, почему фотография до сих пор не вытеснила классическую портретную живопись?

СОНЯ. Папа однажды что-то говорил маме на эту тему, но я готовила курсовую работу и не прислушивалась.

КИРИЛЛ. Тебе это интересно?

СОНЯ. Конечно!

КИРИЛЛ. Фотограф снимает то, на что смотрит. А живописец рисует то, что он видит.

СОНЯ. И ты увидел вокзальную проститутку с мечтательными глазами, прикидывающуюся девственницей?

КИРИЛЛ. (внимательно поглядев на Соню и вновь начав рисовать) Я вчера тебе не поверил.

СОНЯ. Как интересно! А вот сегодня, значит, ты мне поверил?

Кирилл кивает.

СОНЯ. Так я могу съесть банан?

Тот же жест Кирилла.

СОНЯ. (очистив и съев банан) Это был космический образ! Чем ты его заменишь?

КИРИЛЛ. Пока не знаю. Ты не могла бы позадавать мне вопросы?

СОНЯ. Вопросы?

КИРИЛЛ. Да, какие угодно. Спрашивай, спрашивай! Что тебе интересно обо мне знать?

СОНЯ. Ты меня поставил в тупик… Впрочем, как угодно. Скажи-ка мне, сколько комнат в твоей квартире?

КИРИЛЛ. В одной – четыре, а в другой – три.

СОНЯ. Так у тебя две квартиры?

КИРИЛЛ. Да. Одна – на Таганке, другая – на Китай-городе… Хорошо!

СОНЯ. Так дело налаживается?

КИРИЛЛ. Не знаю… Ещё, ещё!

СОНЯ. Машина у тебя есть?

Раздаётся стук.

СОНЯ. Извините…

ТАНЯ. (колотя в дверь ногами и кулаками) Сонька, открой! А то утоплюсь!

СОНЯ. Ты что, ёб… ты что, обезумела? Я позирую!

КИРИЛЛ. Отвлечёмся, порепетируйте. (открывает)

ТАНЯ. (влетев и подбежав к Соне) Сонька, пятьсот рублей! Умоляю! Не дашь – зарежусь! Прямо сейчас, прямо здесь! Клянусь – жить не буду! Или пятьсот рублей давай, или нож!

СОНЯ. Тихо, тихо! Эмоции прибери! Это что за наигрыш? Я тебе сто раз говорила: проще всего на сцене орать! Учись доносить без визга.

ТАНЯ. Ты издеваешься надо мной? Уродина, тварь!

Бьёт Соню по голове наотмашь. Соня, избавившись от банановой кожуры, спрыгивает на пол и отвечает двумя тяжёлыми оплеухами. Таня с рёвом вцепляется Соне в волосы, получает ряд жестоких ударов всеми конечностями и падает, увлекая противницу за собой. На полу борьба продолжается с ещё большим остервенением и пронзительным визгом.

КИРИЛЛ. Послушайте, девочки! Да вам Оскара надо дать.

СОНЯ. (прижав противницу к полу и стиснув её запястья) Ты что, больная? Зубов до хера осталось?

ТАНЯ. (мотая головой по полу) Сонька, я залетела! Пятьсот рублей не хватает! Дай, пожалуйста, дай!

СОНЯ. Ты брешешь!

ТАНЯ. Клянусь! Я только что протестировалась! Семнадцатого июля презик порвался!

СОНЯ. (вскочив и врезав Тане ногой) Кому ты втираешь, падла? Кому ты вешаешь? Презики просто так никогда не рвутся!

ТАНЯ. Сонька, ты знаешь, что они рвутся! Для этого необязательно трахаться как два бульдозера! (поднимается, хнычет) Пожалуйста, Сонька, выручи! Я хоть раз тебя подводила? Честное пионерское, отсосу – принесу, а не принесу – отсосу!

СОНЯ. Кирилл, у тебя пятьсот рублей взаймы не найдётся? Без денег это животное не уйдёт.

КИРИЛЛ. Вот, пожалуйста. (достаёт купюру)

ТАНЯ. (схватив её) Ой, большое спасибо! (смотрит на холст) Ух ты, красиво! А почему башки нет? Впрочем, для Соньки это не очень значимая потеря… Сонька, сегодня утром по телевизору говорили, что от прыщей на заднице хорошо помогает какой-то швейцарский крем! Вот только название я забыла. Вспомню – скажу. Пока! (убегает)

СОНЯ. (заперев дверь) Ну, как? Убедительно?