Ночь закончится пламенем

– Даже если ты выживешь, неужели думаешь, что тебя вот так запросто отпустят? – прошипела она. – Женщине никогда не позволят почувствовать это.

Я попыталась схватить ее за руку, но она увернулась.

– Что ты имеешь в виду?

– Женщине никогда не позволят почувствовать власть, – выдавила Сюин, отводя взгляд.

– Послушай, я все понимаю. И мне это не нужно. Я всего лишь хочу немного больше времени… Несколько месяцев свободы. Этого будет достаточно.

Я не желала волновать Сюин, но теперь она поняла, почему я готова рискнуть. На ее глаза навернулись слезы, и она сдавленно пробормотала:

– Ты лучше погибнешь на свободе, чем зачахнешь здесь бесправной.

Я кивнула.

– Мы не увидимся больше…

Сюин не нужны были мои лживые обещания, и она, не дожидаясь ответа, обняла меня так крепко, как никогда раньше. Пытаясь подавить рыдания, она всхлипывала, уткнувшись в мои волосы, и гладила по спине, но я бы не смогла с уверенностью ответить, кто из нас больше нуждался в утешении.

Певчие дрозды за окном уже вовсю будили спящие улицы жизнерадостными трелями. Но для меня это значило одно – времени уже не осталось.

– Я пойду на войну вместо отца, – сообщила я Сюин.

Она чуть отстранилась и заглянула в мои глаза.

– Нет! Я уже сообщила гонцам главнокомандующего императорской армией, что он болен, – ее голос звучал сдавленно от рыданий, но тем не менее она смогла взять себя в руки. – Назовись его сыном.

– Но ведь в летописи нет упоминаний о нем.

– Ты можешь прикинуться бастардом, – пояснила Сюин. Я некоторое время обдумывала ее слова, а затем кивнула. Идеи Сюин обычно всегда оказывались лучше моих.

Она торопливо покинула спальню, но вскоре вернулась с вещами для меня.

– Надень-ка вот это. Будет смотреться гораздо лучше.

Я нацепила на себя старые вещи дядюшки Чжоу, но Сюин протягивала мне новый халат и штаны.

– Откуда они у тебя?

– Я берегла их для Плума, – деловито ответила она. – Кстати, тебя лучше перевязать. Ты неплохо справилась, но ткань выглядывает из-под одежды. К тому же нужно поработать над прической. Мне всегда неплохо удавалось собирать волосы твоего отца в тугой узел.

С плеч будто свалился груз. Оказалось, что поддержка Сюин была для меня очень важна.

– Сестра… Как же я благодарна тебе!

– Я должна сказать тебе кое-что, – вдруг перебила Сюин, и по выражению ее лица стало ясно, что она уже жалеет о своих словах. – Не уверена, что именно я должна отдать тебе эту вещь, но лишь тебе решать, принять ли ее. И что с ней делать дальше.

– О чем ты?

Пальцы Сюин чуть подрагивали, когда она доставала из кармана ожерелье. Оно выглядело очень необычно: цепь была довольно простой, но вот кулон… Он был выполнен из нефрита, но никогда прежде я не видела ничего подобного. Казалось, он каждую минуту менял цвет: от изумрудного до темно-зеленого. На его гранях мерцали блики, будто лучи солнца на поверхности воды. Приглядевшись, я увидела в самом низу камня гравировку – два иероглифа, размером не больше рисового зернышка… Цинлун

. Лазурный дракон.

Будто подталкиваемая неведомой силой, я протянула руку, стремясь как можно скорее завладеть украшением. Пальцы быстро сжали камень, и я вдруг опомнилась. Да ведь это жадность… Я буквально жаждала завладеть ожерельем.

– Твоя мать отдала это дядюшке Чжоу перед своей смертью, – объяснила Сюин. – К тому моменту она уже была не в себе… Ты, должно быть, помнишь.

Сюин никогда не видела мою маму, но до нее дошло множество слухов. К примеру, о том, что она слышала голоса, что убеждала отца в том, что у нее в голове жил могущественный дух. И что в последние дни жизни матери никто не мог переступить порог ее спальни. Кроме меня.

Однажды служанка попыталась войти в ее покои. Несмотря на запреты, она принесла поднос с чаем и бобовыми кексами, чтобы угостить маму. Я не видела, что именно произошло, но прибежала в тот момент, когда женщина рухнула на пол, и ее тело вдруг принялось извиваться, напоминая змею, корчившуюся в огне. Глаза служанки внезапно заволокло белой пеленой, а с губ срывались лишь бессвязные слова.

После случившегося никто более не пытался войти в покои матери.

Когда ее не стало, двери в спальню заперли. А после того, как к нам начали наведываться ростовщики, мы уволили почти всю прислугу. И так, постепенно, воспоминания превратились в страшные сказки, в которые сложно было поверить. Наша жизнь продолжилась. Мы забыли те тяжелые времена, но иногда, проходя мимо покоев матери, мне казалось, я видела загадочные блики под дверью и даже ощущала спертый запах из ее спальни. Будто бы некое огромное существо делало вдох и замирало. Выжидая.

– Твоя мама дала дядюшке Чжоу довольно странные указания, – немного испуганно произнесла Сюин, но тем не менее продолжила: – Она сказала: «Отдай ожерелье Мэйлин, когда она будет готова умереть».

Услышав это, я поежилась. По спине побежали колючие мурашки.