Ночь живых мертвецов. Нелюди. Бедствие

Забавно получилось с этим увеличительным стеклом: Алану так нравилось разглядывать в него жучков и муравьев. Оно стало его любимой игрушкой, и еще призма. А сейчас Джек надеялся, что оно поможет ему узнать кое-что о бабочках, кое-что необходимое, прежде чем он попытается выбраться из этого ада.

Он был уверен, что стекло зарыто где-то среди игрушек и книжек в комнате Алана. Но найти стекло было только началом. Имея его в руках, ему предстояло поймать бабочку и организовать достаточно света, чтобы суметь хорошенько ее рассмотреть. Джек уже видел последствия необдуманного включения света — над этой проблемой еще надо будет подумать. «Но сначала сделаем то, что возможно, — думал он. — Сначала достанем стекло, а дальше посмотрим...»

Дверь в комнату Алана была закрыта, он сам сделал это еще днем, во время первого нападения. На дверной ручке они тоже сидели. Но у Джека не было другого выхода. Он затаил дыхание и обеими руками изо всех сил схватился за ручку, расплющив несколько насекомых ладонями. Только двум или трем из них удалось подняться в воздух. Он не обратил внимания на жгучую боль в плече и повернул ручку вправо. Затем медленно открыл дверь, боясь, что навстречу ему может вылететь целый рой. Сердце учащенно билось в груди, во рту пересохло, но внутри комнаты они тоже были достаточно спокойны. Джек осторожно вошел в спальню сына.

В комнате было темно — гораздо темнее, чем в коридоре. Но он подумал, что сможет разглядеть гору игрушек, одежды и книг в углу — гору, которую Кэти разбирала каждый вечер. Каждый вечер, кроме этого, он вытер ладони о брюки и подошел к куче старого хлама. Куча эта шевелилась и ползала, и он понял, что она полностью покрыта ими.

Ему нужно было достать увеличительное стекло, а это значило, что он должен разворошить кучу. Без сомнения, бабочки тут же взлетят и он снова будет подвергнут нападению. А что, если там вообще нет этого стекла? Что, если Алан положил его в другое место? В любом случае Джек должен попытаться. Ему надо было хорошенько рассмотреть этих маленьких тварей, и это был единственный способ. Он глубоко вздохнул, и, закрыв глаза, погрузил руки в шевелящуюся массу. Как можно быстрее он ощупывал пластинки, коробочки, плюшевые игрушки и одежду. Нападение началось не сразу, и от этого ему было немного легче.

Наконец он нащупал ручку стекла, и в это время они уселись у него на спине и плечах и начали прокалывать его уже и без того израненную кожу. Он крепко ухватился за ручку лупы и стоял так, стиснув зубы, чтобы не закричать от боли, его тело содрогалось от укусов и неимоверной усталости. Джек медленно повернулся и вышел из комнаты, ноги его задеревенели от напряжения, и он едва сдерживался, чтобы не броситься бежать.

Выйдя в коридор, он встал на колени, и, положив рядом увеличительное стекло, прокатился на спине, давя сидящих на ней мотыльков. Он лежал так довольно долго, думая о невыносимой боли, о крови, которую он терял, и о злобе на того человека, который должен был за все ответить. На спине и плечах у него почти не осталось живого места — так часто их кусали, столько нападений он выдержал. Джек прислушался к своему неровному дыханию, к сердцебиению, которое постепенно начало приходить в норму, и к своему внутреннему голосу, который кричал от боли и мучений.

Боль не утихала, и он боялся, что на этот раз они причинили ему какой-то особый вред. Или, может быть, все из-за того, что на эти места уже пришлось слишком много укусов. Он попытался двигаться, и тут же ему показалось, что к его спине крепко прижали раскаленную кочергу. Джек знал, что плоть его была открыта, что кожу они уже давно съели полностью и теперь его спина представляла собой сплошное кровавое месиво.

Он понимал, что надо действовать быстро, пока не стало еще хуже, и попробовал подняться на ноги, кусая губы, чтобы не заорать от боли. Он так и не смог полностью выпрямиться и пошел вперед, сгорбленный от ран и страшной боли, но все же ему удалось добраться до умывальника.

Джек намочил полотенце и, не обращая внимания на боль, положил его на плечи. Потом схватил полотенце за края и протащил его по спине, стирая с нее страшную смесь из крови, мяса и бабочек. От этого ему стало еще хуже, но он повторил процедуру еще раз, потом сполоснул полотенце и проделал это опять. Когда он закончил, в некоторых местах боль стала стихать.

Он достал свежую рубашку из платяного шкафа в спальне, и с трудом надел ее на больное, израненное тело. Продевая в рукава истерзанные руки, Джек ощутил невыносимую боль, но все же он достал еще одну рубашку, немного подумал, взвешивая предстоящую боль и ту защиту, которую она ему принесет, и только после этого надел ее. Два слоя одежды все же лучше, чем один. Чем больше расстояния между ним и бабочками, тем лучше.

А какое расстояние требуется, станет ясно, когда он исследует одну из этих тварей. Он оглядел ванную комнату, в ней не было окон и было очень темно. Тогда он понял, что сможет зажечь свет. Правда, потребуется немного поработать, чтобы все приготовить, но если получится, то игра стоит свеч.