Читаем Ночная бабочка полностью

С каждой минутой я терялась в волшебстве вечерней ночи, в ощущении свободы, что наполняло мою душу. Я не могла больше контролировать свои чувства – я принимала всё, что он мог предложить, распахивая свои крылья в этом танце, который был не просто физической близостью, но и обещанием чего-то больше, того, что мы только начинали понимать вместе.



Этот вечер стал не только испытанием на прочность нашей связи, но и откровением. Я знала, что приду в себя на утро, но в ту ночь я была готова отдаться этому безумию и пленникам желания. Это была моя истинная игра, мой путь к открытию, и я больше не собиралась прятаться от света, даже если это означало столкнуться с теми тенями, что всегдаподжидали в бездне.



Темнота обволакивала нас, как мягкий бархат, и каждое прикосновение казалось магией, способной разжигать огонь в самом сердце. Я чувствовала, как внутри меня разгорелось желание, словно фейерверк, с каждой искрой притягивая нас друг к другу. Никита провел своими пальцами по моим губам, оставляя на них тонкое послевкусие почти запретного наслаждения. Я не могла устоять; его прикосновения были поразительно нежными и одновременно завладевали мною с упрямой настойчивостью.



«Я хочу тебя», – его голос звучал низко, а в нем таилась переливающаяся глубина, полная невидимых обещаний. Я, словно завороженная, шагнула ближе, позволив его энергии охватить меня с головой. В этот миг клубные огни и ритмы музыки слились в одно, заполняя пространство вокруг нас плотной атмосферой страсти.



Он притянул меня к себе так, что я почувствовала касание его тела. Гармония наших душ и тел создавала мурашки по коже; передо мной предстал не просто парень, а манящий завоеватель моего сердца и разума. Я наслаждалась этими мгновениями, ласками, которые он дарил, словно создавая на моем теле известные только нам картины.



Мне казалось, что время замедлилось, когда Никита нежно наклонился ко мне, его губы встретились с моими, и в них было столько всего. Прошлое и будущее смешались в этом поцелуе, словно мы становились одним целым. Я позволила себе утонуть в вкусах, ароматах, в каждом прикосновении его рук, которые скользили по моему телу, запускаю завораживающий водоворот ощущений.



Скоротечные стуки сердца и глухие удары музыки создавали интригующий контрапункт нашему танцу. Никита медленно снял с меня верхнюю одежду, освобождая мою кожу для его нежных прикосновений. Я почувствовала дрожь, когда его пальцы скользнули вниз по моей спине, оставляя горячие следы желания. Мой ритм взметнулся в небесах, уступая место волшебству момента. Я ощущала энергию, пронизывающую любую преграду, которую могла бы поставить между нами.



Он прижал меня к стене – это был момент полной слияния, где каждый удар сердца звучал как заклинание, обещающее безграничное удовольствие. Взгляд Никиты поразил меня, наполняя меня тёплым светом, как будто он мог видеть мои самые сокровенные желания. Я знала, что это не просто физическое взаимодействие – это было открытие друг друга, первобытное соединение душ, которое искало выход.



Никита, словно читая мои мысли, продолжал исследовать каждый дюйм моего тела. Его губы спустились к моей шее, оставляя легкие поцелуи, которые огненным чередованием проскальзывали по вене, вызывая необъятные волны удовольствия. Каждое его прикосновение отзывалось во мне, поднимая на поверхность запретные фантазии, которые длинными днями ждали своего часа.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 великих кумиров XX века
100 великих кумиров XX века

Во все времена и у всех народов были свои кумиры, которых обожали тысячи, а порой и миллионы людей. Перед ними преклонялись, стремились быть похожими на них, изучали биографии и жадно ловили все слухи и известия о знаменитостях.Научно-техническая революция XX века серьёзно повлияла на формирование вкусов и предпочтений широкой публики. С увеличением тиражей газет и журналов, появлением кино, радио, телевидения, Интернета любая информация стала доходить до людей гораздо быстрее и в большем объёме; выросли и возможности манипулирования общественным сознанием.Книга о ста великих кумирах XX века — это не только и не столько сборник занимательных биографических новелл. Это прежде всего рассказы о том, как были «сотворены» кумиры новейшего времени, почему их жизнь привлекала пристальное внимание современников. Подбор персоналий для данной книги отражает любопытную тенденцию: кумирами народов всё чаще становятся не монархи, политики и полководцы, а спортсмены, путешественники, люди искусства и шоу-бизнеса, известные модельеры, иногда писатели и учёные.

Игорь Анатольевич Мусский

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное