Ночная кукушка

Признаться, я человек очень вежливый и никогда не бросаю телефонные трубки, даже если мне звонят по поводу социального опроса. Всегда стараюсь вежливо объяснить абоненту причины своего отказа и только после этого кладу трубку. Но тут я не выдержала. От несправедливости родительских обвинений меня трясло, и я поняла, что совершенно неважно, что я буду говорить в ответ, потому что родители уже всё для себя решили. Впрочем, так было всегда. Если Линулинка тыкнет пальцем на белое и скажет, что это чёрное, родители поверят не своим глазам, а Линулинке. Поэтому, как бы я не пыталась вразумить отца, показав несостоятельность его точки зрения, это будет бесполезно, потому что он не будет меня слушать. Но и продолжать дальше этот бессмысленный разговор я тоже не могла, потому что, как бы не пытались родители втоптать меня в грязь, остатки самоуважения у меня ещё были. Поэтому я просто положила телефонную трубку и перестала отвечать на звонки. А потом пересказала весь этот неприятный разговор мужу, завершив своё грустное повествование фразой:

– Родителей у меня больше нет!

И, на удивление, муж согласился со мной, потому что подобные несправедливые обвинения терпеть уже нельзя.

Прошла неделя, и вот однажды, когда в дверь позвонили, и я пошла её открывать, то увидела на пороге своих родителей. Я не хотела их пускать и, если бы мужа не было дома, то просто захлопнула бы дверь у них перед носом. Но папа сразу же достал из сумки бутылку водки, а мой муж ради подобной взятки готов был принять в свои объятия любого. Даже чёрта.

– Мы приехали мириться, – сказал папа, проходя в комнату.

Я молчала, потому что моя обида на родителей была настолько велика, что я не желала их ни видеть, ни слышать. Мама, впрочем, тоже молчала. По её виду было заметно, что она здесь против своей воли. Вероятно, так оно и было.

– Я разговаривал с Линулинкой, и она призналась, что ты не виновата в том, что её отчислили, – продолжил говорить отец, видя, что я не желаю поддерживать разговор. – Она сказала, что ей не понравился факультет, который ты для неё выбрала, поэтому она не стала на нём учиться. А признаться раньше она боялась из-за тебя. Она опасалась твоей реакции. Думала, ты взбесишься, узнав, что она не хочет учиться на том факультете, на который ты её устроила.

Да, в общем, извинения извинениями, но папа всё равно пытался выставить меня виноватой в сложившейся ситуации. Мол, Лина боялась моего гнева. Да какой гнев? Более выдержанного и спокойного человека, чем я, ещё поискать надо! У меня же язва! Если я буду нервничать, она снова откроется. Поэтому я стараюсь философски относиться ко всем неприятностям. И хоть это не всегда получается, но я стараюсь. И на людях практически никогда не вымещаю злость. Если уж совсем доведут. А так веду себя, как добродетельная барышня, которая не знает ни одного скверного слова и руководствуется во всех своих поступках библейскими заповедями. Лина же врёт и не краснеет. Впрочем, также как и родители. Хотя, возможно, они сами подсказывали ей ответы, которые хотели услышать, а той нужно было лишь стоять да поддакивать или просто помалкивать, потому что родители, как всегда, сами додумают за свою младшую дочь то, что им больше по сердцу.

– Да я выбрала этот факультет лишь потому, что поступить на него было легче всего! – не сдержавшись, стала отвечать я отцу. – На другие факультеты Лина бы точно не прошла! Даже на заочное отделение! Я же ради неё старалась! А если ей так не понравился факультет, то она могла бы перевестись на другой. На тот, что был ей по душе. В педагогическом институте больше десятка различных факультетов, на любой вкус. И для своих сотрудников перевод на другой факультет вообще не представляет никаких проблем! Пишешь заявление и всё! Ты уже на новом факультете. Так что все отговорки Лины и гроша ломаного не стоят! Она просто не хотела учиться! Только вот зачем вы просили меня устроить её в институт, который ей не нравился? Я что-то не пойму!

– Потому что ты сбила Линулинку с толку! – вступила в разговор мать. – Ты так много рассказывала про этот институт и новый факультет, что мы все подумали о том, что это и в самом деле то, что нужно! Но мы ошиблись. И теперь из-за тебя Линулинка потеряла три года!

– Да кто же заставлял её там сидеть? Тем более если она там не училась? Ушла бы и всё! И я бы и слова ей не сказала, – ответила я.

– Папа тебе уже всё ответил! Линулинка боялась тебя! – снова принялась заступаться за любимую дочь мама.

– Но даже если на секундочку сделать допущение и предположить эту абсурдную мысль, что она меня боялась, то что бы я могла сделать Лине, если бы узнала, что она ушла из института? Скажите! – перешла я в наступление. – Может быть, она жила в моей квартире и боялась, что я её выгоню? Или, может быть, я ей каждый день деньги давала на то, чтобы она ездила в институт, и она боялась их потерять? Да я даже вижусь с ней только в вашем присутствии! Так что я могла ей сделать? Что её останавливало?