Ночная смена

А начался этот кошмар в Майами не так уж много времени назад. Я, естественно, был в то время уже на пенсии, но приблизительно раз в год я, тем не менее, был обязан по долгу старой службы встречаться там с одним человеком по имени Крессуэлл. Этот Крессуэлл был научным сотрудником Департамента ВМС США. В его обязанности, в свою очередь, входило раз в год встречаться со мной и задавать мне в непринужденной беседе всякие дурацкие вопросы под видом того, что я в то время считался крупным специалистом по вопросам самых разнообразных космических программ, особенно по вопросам исследования дальнего космоса, а также под видом, того что правительство США (в частности — министерство обороны) проявляют заботу о своих ветеранах и не оставляют их без внимания. Пенсия моя, надо отдать им должное, действительно вполне достаточна для безбедного существования. Я, правда, так и не понял до конца, что же, все-таки, нужно было этому Крессуэллу, что он искал, что вынюхивал и высматривал. Может быть, какое-нибудь таинственное свечение в моих глазах, которое я, возможно, привез из своей последней экспедиции на Венеру. Или какой-нибудь не менее таинственный знак на лбу или еще где-нибудь аналогичного, разумеется, происхождения. Бог его знает, что он выискивал. Я так и не понял. Скорее всего, он был просто агентом ФБР или ЦРУ. Или и того и другого сразу. Не знаю, одним словом.

Мы с Крессуэллом сидели тогда на террасе его номера в отеле и обсуждали возможное будущее американских космических программ. Было приблизительно начало четвертого пополудни. Вдруг в моих пальцах появился очень странный зуд, похожий на покалывание слабого тока. Такого со мной не случалось никогда раньше. Зуд появился не постепенно, а сразу, в одно мгновение. Это было настолько неожиданно и необычно для меня, что я сразу сказал об этом Крессуэллу.

— Не волнуйтесь, — успокаивающе улыбнулся он. — Судя по симптомам, на вас скорее всего попала пыльца какого-нибудь плющевого растения, которых, должно быть, полно на вашем чудном полуостровке и ваш организм, по-видимому, просто отреагировал на это такой вот аллергией. Не переживайте — это совершенно безобидно и скоро пройдет.

— Но в Ки Кэрэлайн не растет почти ничего, кроме карликовых пальм. Никаких плющей я там, по крайней мере, никогда не видел.

Я внимательно посмотрел на свои руки. Обычные руки, совершенно ничего особенного. Но зуд… зуд был просто невыносимым и очень испугал меня…

После того, как наша милая беседа была, наконец, закончена, я подписал обычную в таких случаях бумагу, в которой говорилось о том, что «Я обязуюсь не разглашать никакую информацию, полученную или переданную мной во время данного разговора, которая могла бы повредить государственной безопасности Соединенных Штатов…», ну и так далее. Покончив с этой формальностью, я попрощался с Крессуэллом и отправился домой в Ки Кэрэлайн. У меня был только старенький Форд с ручным управлением для инвалидов. Я очень любил эту машину — она позволяла мне чувствовать себя полноценным человеком.

Дорога до Ки Кэрэлайн была неблизкой и когда я, наконец, подъезжал к нему, уже начинало смеркаться. Зуд в пальцах был теперь настолько сильным, что я едва не сходил с ума от него. Если вы когда-нибудь бывали под ножом у хирурга, то вам наверняка известно, как зудят заживающие перевязанные раны или швы, до которых нельзя дотрагиваться. Так вот, мой зуд был во много раз сильнее! Казалось, будто в кончиках моих пальцев шевелятся и пытаются выбраться наружу какие-то неведомые крохотные существа…

Я остановил машину. Солнце уже почти скрылось за горизонтом и для того, чтобы получше разглядеть свои пальцы, я включил внутреннее освещение салона. На каждом из десяти пальцев рук были яркие покраснения, очень похожие на те, которые появляются, когда начинаешь играть на гитаре и с непривычки болезненно натираешь себе пальцы о струны. Они были даже точно на тех же, передних местах пальцев — на самых их кончиках. Но самым удивительным было то, что покраснения эти были идеальной круглой формы. Менее яркие, более расплывчатые и даже бесформенные покраснения, похожие на воспаления, были и на всех фалангах пальцев, но зуда от них, почему-то, не было никакого. У меня есть одна привычка — когда я сильно волнуюсь или очень задумываюсь о чем-нибудь, я машинально дотрагиваюсь пальцами правой руки до губ. То же самое проделал я и в тот раз, но тут же, с болью и отвращением резко отдернул руку от лица. Во мне волной поднялся немой ужас — прикосновение пальцев к губам было неожиданно обжигающе-горячим и напоминало мягкое прикосновение вздувшейся тонкой кожицы гниющего яблока… Но самое главное… я явственно почувствовал, как под этой кожицей моих собственных пальцев что-то шевелится!..