Ночная Сторона Длинного Солнца

— Должны стать, патера. А пока я сама маленькая девочка, хватающаяся за любую возможность как можно дольше обходиться без уменьшаемых и вычитаемых, всегда готовая поговорить и никогда не готовая работать. — Майтера Мрамор на мгновение замолчала, ее изнуренные работой стальные пальцы гнули указку длиной в кубит[10], пока она изучала Шелка. — Сегодня в полдень будь поосторожнее, патера. Ты уже и так устал, все утро носясь как угорелый и играя с мальчиками. Не упади с крыши.

Он усмехнулся:

— На сегодня я закончил с ремонтом, майтера. Я собираюсь принести жертву в мантейоне — личное жертвоприношение.

Старая сивилла склонила сияющую голову набок, одновременно подняв бровь:

— Тогда мне жаль, что мой класс не будет участвовать. Неужели без нас твой ягненок понравится Девяти больше?

На мгновение Шелку захотелось рассказать ей все. Но вместо этого он глубоко вздохнул, улыбнулся и закрыл дверь.

Большинство из старших мальчиков уже ушло в комнату майтеры Роза. Шелк взглядом отпустил остальных, но Рог задержался.

— Могу ли я поговорить с тобой, патера? Всего минутку.

— Ну если только минутку. — Мальчик ничего не сказал, и Шелк добавил: — Давай, Рог. Быть может, я обидел тебя? Если так, то я извиняюсь — это, безусловно, не нарочно.

— Это… — Рог, уставившись в расщепленные доски пола, дал вопросу исчезнуть.

— Пожалуйста, говори. Или задай вопрос, когда я вернусь. Так будет лучше.

Высокий мальчик посмотрел на выбеленные глинобитные стены.

— Патера, говорят, что нашу палестру и наш мантейон собираются снести. Что тебя собираются отправить в другое место или вообще в никуда. Мой отец услышал об этом вчера. Это правда?

— Нет.

Рог посмотрел на него с новой надеждой, хотя простое отрицание оставило его без слов.

— Наша палестра и наш мантейон будут здесь в следующем году, в году после следующего, и еще, и еще. — Внезапно сообразив, что ссутулился, Шелк выпрямился и расправил плечи. — Успокоит ли это тебя? Они могут даже стать больше и гораздо известнее, и, я надеюсь, станут. Возможно, какой-нибудь бог или богиня поговорит с нами через Священное Окно, как однажды сделал Пас, когда патера Щука был молод, — я не знаю, хотя и молюсь об этом каждый день. Но когда я буду стар, как патера Щука, люди четверти все еще будут иметь мантейон и палестру. Никогда не сомневайся в этом.

— Я собирался сказать…

Шелк кивнул:

— Твои глаза уже сказали. Спасибо тебе, Рог. Спасибо. Я знаю, что в случае нужды я всегда могу позвать тебя и ты сделаешь все, что сможешь, не считаясь с последствиями. Но, Рог…

— Да, патера?

— Я знал все это раньше.

Высокий мальчик быстро кивнул головой:

— И всю остальную мелюзгу тоже, патера. Мы можем доверять по меньшей мере паре дюжин. Может быть, больше.

Рог стоял по стойке смирно, как гвардеец на параде. С легким шоком прозрения Шелк сообразил, что такая необычная перпендикулярность является подражанием ему и что ясные темные глаза Рога находятся почти на одном уровне с его.

— И потом будут другие мальчики, новые, — продолжал Рог. — И мужчины.

Шелк опять кивнул, всерьез подумав о том, что Рог уже стал мужчиной во всем, что имеет значение, и намного лучше образованным, чем большинство из них.

— И я не хочу, чтобы ты подумал, будто я обиделся за то, что ты сшиб меня с ног, патера. Ты ударил меня очень сильно, но это часть удовольствия от игры.

Шелк тряхнул головой:

— Просто так пошла игра. Удовольствие приходит, когда кто-то маленький сбивает кого-то побольше.

— Сегодня ты был самым лучшим игроком. Было бы нечестно, если бы ты играл не так хорошо, как можешь. — Рог через плечо посмотрел на открытую дверь класса майтеры Роза. — Я должен идти. Спасибо, патера.

В Писаниях есть строчка, которую можно применить к игре и ее урокам — урокам более важным, чувствовал Шелк, чем все, чему может научить любая майтера Роза, но Рог уже почти вошел в дверь. Патера Шелк прошептал ему в спину:

— Люди сооружают весы, но боги дуют на более легкую чашечку.

Он вздохнул на последнем слове, зная, что цитата пришла в голову с опозданием и что Рог тоже опоздает; Рог расскажет майтере Роза, что его задержал он, патера Шелк, и майтера Роза накажет мальчика, даже не позаботившись узнать, правда ли это.

Шелк отвернулся. Нет смысла оставаться и слушать, и Рогу будет намного хуже, если он попытается вмешаться. Как мог Внешний выбрать такого растяпу? Может ли такое быть, что боги не знают о его слабости и глупости?

Некоторые из них?

* * *

Он знал, что ржавая касса мантейона пуста; тем не менее ему нужна жертва, и прекрасная. Родители какого-нибудь ученика могли бы ссудить ему пять или десять битов; и ему было бы полезно испытать унижение от необходимости просить таких бедных людей о ссуде. Пока он закрывал не желавшую поддаваться дверь палестры и шел на рынок, его решимость не отступала. И исчезла только тогда, когда он слишком хорошо представил себе слезы маленьких детей, лишенных обычного ужина из молока и черствого хлеба. Нет. Продавцы предоставят ему кредит.