Ночная тьма

— Почему же, если ты искренне так считаешь? По-моему, ты не далек от истины.

— Тебе, наверное, было очень одиноко, Элли, — заметил я.

— Да, одиноко. Разумеется, у меня были подружки. Я ходила в очень привилегированную школу, но и там не чувствовала себя свободной. Если я начинала с кем-нибудь дружить по-настоящему, нас старались разъединить, навязывая мне другую девочку, естественно, из какого-нибудь, по их мнению, более достойного семейства. Конечно, если бы мне кто-то очень понравился, то я бы решилась на скандал… Но я никогда так далеко не заходила. Таких близких друзей у меня все же не было. Только когда появилась Грета, все стало по-другому. Впервые я почувствовала, что кому-то дорога. Чудесное ощущение. — Ее лицо смягчилось.

— Не хотелось бы… — начал я, отвернувшись к окну.

— Ты о чем?

— Не знаю… Не хотелось бы, чтобы ты чересчур полагалась на Грету. Нельзя слишком зависеть от другого человека.

— Ты не любишь ее, Майк, — с укором сказала Элли.

— Почему же? — возразил я. — Наоборот, она мне очень нравится. Но тебе следует понять, Элли, что она.., что я ее вижу впервые. Наверное — буду честным, — я ревную тебя к ней. Ревную, потому что вы с ней.., я не сразу понял, очень привязаны друг к другу.

— Не надо ревновать. Она — единственный человек, кто был добр ко мне, кто меня любил.., пока я не встретила тебя.

— Но ты меня уже встретила, — сказал я, — и мы стали мужем и женой. — И повторил сказанное мною раньше:

— И теперь будем жить-поживать да добра наживать.

Глава 5

Я стараюсь изо всех сил — хотя, наверное, получается у меня неважно, правдиво описать тех, кто вошел в нашу жизнь. Точнее, в мою, поскольку в жизни Элли эти люди уже давно существовали. Мы напрасно надеялись, что они отвяжутся от Элли. Ничего подобного. Они и не собирались оставить ее в покое. Однако в ту пору мы еще об этом не знали.

Нам предстояло обживаться в Англии. Дом наш был построен, о чем нас известил телеграммой Сэнтоникс. Перед этим он предупредил меня, что ему требуется еще неделя. Но вдруг пришла его телеграмма: «Приезжайте завтра».

Мы прибыли на закате. Услышав шум мотора, Сэнтоникс вышел нам навстречу и остановился перед домом. Когда я увидел, что дом целиком закончен, во мне что-то дрогнуло, словно желая выплеснуться наружу! Это был мой дом — наконец-то у меня есть дом! Я стиснул руку Элли.

— Нравится? — спросил Сэнтоникс.

— Шик! — дурацкое словечко, но он меня понял.

— Да, — согласился он, — это лучшее, что я сделал за всю жизнь… Дом обошелся недешево, но игра стоила свеч! Пришлось превысить смету по всем параметрам. Ну-ка, Майк, берите Элли на руки, — распорядился он — и несите через порог, как полагается молодоженам, когда они входят в новый дом!

Я весь покраснел, но послушно поднял Элли на руки — она была легче перышка — и внес в дом. К сожалению, я споткнулся о порог и увидел, что Сэнтоникс нахмурился.

— Ну вот и все, — сказал он. — Заботьтесь о ней, Майк, и берегите ее. Сама она заботиться о себе не умеет.

— Почему это меня надо беречь? — возмутилась Элли.

— Потому, что мы живем в недобром мире, — ответил Сэнтоникс, — и вокруг вас, девочка моя, полно-злых людей. Вы уж мне поверьте, я кое-кого уже видел. Примчались сюда, все высматривали, вынюхивали, как крысы. И сами они не лучше крыс. Извините меня за эти слова, но кому-то следовало их произнести.

— Больше никто беспокоить нас не будет, — ответила Элли. — Они все вернулись обратно в Штаты.

— Возможно, — отозвался Сэнтоникс, — но оттуда всего несколько часов лету.

Он положил руки ей на плечи. Руки у него были очень худые и неестественно белые. Выглядел он очень плохо.

— Если бы я мог, дитя мое, я бы присмотрел за вами, — сказал он, — но у меня нет на это сил. Мои дни сочтены. А вам пора научиться самой заботиться о себе.

— Хватит наводить страх, вы совсем как та цыганка, Сэнтоникс, — вмешался я. — Покажите-ка нам лучше дом. Все до последнего уголка.

Мы обошли весь дом. Некоторые комнаты еще стояли пустыми, но основная часть купленных нами вещей — картины, мебель и шторы — были уже развешаны и расставлены.

— Мы до сих пор не придумали, как назвать наш дом, — вдруг вспомнила Элли. — Не называть же его по-старому — «Тауэрс». Это было бы глупо. Как, ты говорил, еще его называют? — обратилась она ко мне. — Цыганское подворье, верно?

— Только не это, — воспротивился я. — Мне это название категорически не нравится.

— Местные жители все равно всегда будут называть его только так, — заметил Сэнтоникс.

— Потому что здесь живут недалекие, суеверные люди, — буркнул я.