Ночная вахта

Пост я, конечно, помнил, хотя ничего особенного там не имелось — просто относительно высокий береговой утес, на котором скучали славные стражи. Дармоеды-дозорные имели привычку развлекаться, гадя прямо с обрыва, отчего постовой утес со стороны реки Принца Альберта следовало считать дополнительно заминированным.

— И что с постом? — поинтересовался я. — Ливень его смыл?

— Вроде бы нет. Но нас не окликнули, — мрачно пояснил Магнус.

— Кроме того, не похоже, что с обрыва регулярно испражнялись, — дополнил доктор.

Они принялись спорить о том, мог ли ливень смыть все дерьмо, или это командование заставило очистить скалу. Сэлби пытался вставить свое веское адмиральское слово, но кроме чихов и хлюпов не слишком преуспел.

— Проклятье, что за никчемный разговор⁈ — опомнился Док. — Мы же знаем, что в действительности нас беспокоит. В лагере что-то случилось, не так ли, джентльмены? Что скажешь, Энди?

— Похоже на то, — признал я.

— Видимо, разумнее кому-нибудь отправиться на разведку? — неуверенно предложил шкипер.

Сэлби прогундосил, что он бы пошел с радостью, но у него хрипы в груди и слабость в ногах. Ну, исходя из того что у него непроходящая немощь в башке, высылать на разведку нашего адмирала было вообще бессмысленно.

— Я бы высадился и проверил, но чуть позже, в сумерках, — сказал я.

— Нет уж, мы столько шли и терзаться еще полдня немыслимо, — отверг мое предложение Мангус. — Док, давайте прогуляемся?

— С вами, старина, я отправлюсь навстречу любой неизвестности, — не преминул заверить доктор.

Они вооружились и пересели в ялик. Волонтера, пребывающего в мокро-полубредовом состоянии, заставили взобраться на корму катера.

— Жрать хочешь? — спросил я, прислушиваясь к всплескам весел удаляющихся разведчиков.

— В древности пращуры вывели хлебное дерево, его потом галетным назвали, или наоборот, враг жучка завез, голодом и изменой запугали, предательство кругом и станцию они тоже… Да, — ответил умалишенный.

В момент временного просветления ума Сан получил иглу и нитки, и изловчился зашить свои шаровары и залатать большую часть дыр на сорочке. Почти все время несчастный находился в «замкнутом» состоянии: хвост, под стыдливым прикрытием одежды присоединенный к входящему гнезду в спине, предавал волонтеру горбатый страшноватый вид. Нужно признать, подгнивать гребец стал поменьше, некоторые язвы подсохли, но с разумом несчастного стало совсем худо.

— Блнатвою, аланы, гунны, и мы, моголы уж после, с китайцам, чтбхсмымля… — бормотал он, вгрызаясь в галету, подхватывая и закидывая в пасть крошки. — Моголы на готовое, блнатвою….

— Повторяешься, — безнадежно заметил я.

Он упрямо мотнул головой, с отросшим чубом.

— Историю переписали китаезы, нах…

Отошедший на нос катера и делавший вид, что брезгует находиться рядом с больным, Сэлби сморкался за борт и с опаской поглядывал на нас. Сан, с неравномерно обрастающим щетиной черепом, загнутым горбо-хвостом, действительно выглядел не лучшим образом. Но куда в большей степени наш сэр-адмирал опасался не гребца. С того памятного дня кулачной дуэли Сэлби вообще старался не оставаться со мной наедине. Вот и сейчас он машинально ощупывал кобуру «веблея». Откровенно говоря, мысль отправить его вместе с дурацким револьвером в воду посещала меня регулярно. Никакого смысла обрывать партию столь грубым и прямолинейным ударом не имелось, но искушение преследовало. Я определенно знал, что в лагере солдат не замедлит настучать на меня и сделает это с величайшим восторгом. Другое дело, что я считал своим долгом затеять игру с джентльменами рангом куда повыше катерного адмирала, хотя и не знал особенностей розыгрыша партий на новом уровне. Видимо, мне нужно выходить на истинных вдохновителей громоздкой и затратной операции по вторжению в Болотный мир. Допросы с пристрастием и неизбежное возвращение в Британию под конвоем меня ничуть не радовали, но если это единственный возможный розыгрыш, я должен делать то, что должен…

— Приплыли, мляенаё? — Сан всматривался в берег.

Вторая галета, намазанная жиром от солонины, временно прояснила разум гребца.

— Да, мы уже рядом. Но что-то не так с дозорным постом.

Гребец в тоске почесался о леер и прошептал:

— Чую, нет побратимов. Увели полк, наверное, млхуего. Может, обратно отмутируют, млих, а? Мама-кинга же должна приказ издать, еесучежэ. Ох, свербит невозможно.

Чесать ему хвост я и не подумал — там у него шаровары от сукровицы аж хрустели.

Сан смаковал остатки кофе, временами отрываясь от кружки и пытаясь объяснить, что в его стране раньше были великолепные кофейные плантации, но коварный гибрид-враг… В общем как обычно: предали, заморозили, отравили и отняли. Язык его заплетался все непонятнее, и через пару минут несчастный заснул, уткнувшись лбом в крышку кормового люка. Я подождал и осторожно нащупал разъем под оборванной рубахой гребца. Сан застонал, когда я отомкнул хвостовую часть, но не проснулся. Ничего, нельзя же существовать постоянно замкнутым на сугубо внутренний бред? Это не жизнь, как говорится, мляеенах…

Я издалека услышал плеск весел лодки — разведчики возвращались.