Ночной рейд

Затем он прыгнул на палубу своего катера.

Шо постоял еще немного, наблюдая, пока крошечная лодка не скрылась в темноте. Устало спустился в машинное отделение и освободил доктора Коули и экипаж буксира.

Когда он вернулся в каюту, Фосса Глая там не было.

52

Толпа почти в пять тысяч человек стояла перед резиденцией премьер-министра, аплодируя и размахивая плакатами на французском и английском языках, расписанными вручную, желая Шарлю Сарве благополучия после его прибытия домой из больницы. Врачи настаивали, чтобы его транспортировали домой на машине скорой помощи, но он твердо отказался от этого предложения и поехал в официальном лимузине, одетый в безукоризненный костюм, купленный специально для этого случая, раненые руки были спрятаны под детскими варежками очень большого размера.

Кто-то из советников его партии предложил оставить бинты открытыми, чтобы вызвать сочувствие общественности. Но Сарве не захотел принимать участия в политике ловкачества. Это был не его путь.

Боль в бедре была мучительной. Руки покрылись рубцовой тканью, каждая попытка пошевелить ими вызывала приступ ужасной боли. Сарве был рад, что толпа и репортеры были слишком далеко и не видели пот, выступавший у него на лице, когда он улыбался сжатыми губами и махал рукой, отвечая на их приветствия.

Машина проехала через ворота и остановилась перед ступенями у входа. Даниэла подбежала к дверце и распахнула ее.

— Добро пожаловать домой, Шарль.

Слова застряли у нее в горле, когда она увидела исстрадавшееся мертвенно-бледное лицо с неизгладимыми следами страшных мук.

— Помоги мне здесь, внутри машины, — прошептал он.

— Позволь мне пригласить полицейского.

— Нет, — отрезал он. — Нельзя, чтобы меня считали инвалидом.

Он изогнулся на заднем сиденье и поставил ноги на землю. Он выждал момент, чтобы собраться с силами, затем одной рукой обнял Даниэлу за талию и, качаясь, принял вертикальное положение.

Она чуть не упала под тяжестью его тела. Ей пришлось приложить все силы, чтобы удерживать его в вертикальном положении. Даниэла почти ощущала боль, исходящую от него, когда они медленно поднимались по ступеням в дом. В дверях он повернулся, улыбнулся знаменитой улыбкой Шарля Сарве группе репортеров в проезде и поднял вверх большой палец.

Едва захлопнулись двери, как выдержка покинула его, он начал оседать на ковер. Полицейский быстро отодвинул Даниэлу в сторону и подхватил Сарве за плечи. Появились врач и две медсестры, все вместе отнесли его наверх в комнату.

— Вы сошли с ума, разыгрывая героя, — выговаривал доктор Сарве, уложив его в постель. — Еще далеко не срослись ваши переломы. Вы нанесли себе страшный ущерб и отсрочили выздоровление.

— Небольшой риск, чтобы убедить народ, что его лидер не овощ, — слабо улыбнулся Сарве.

Вошла Даниэла и села на край постели.

— Ты добился своего, Шарль. Нет необходимости так напрягаться.

Он поцеловал ей руку.

— Прошу прощенья, Даниэла.

Она смущенно посмотрела на него.

— Прощенья?

— Да, — тихо сказал он, чтобы не слышали присутствующие в комнате. — Я недооценивал твой дух. Всегда смотрел на тебя как на богатую девочку, единственной целью жизни которой было любование прекрасным и увлечение фантазиями Золушки. Я ошибался.

— Не уверена, что понимаю, — с сомнением в голосе сказала она.

— Во время моего отсутствия ты оказалась на моем месте и приняла бразды правления с достоинством и решительностью, — искренне сказал он. — Ты поистине доказала, что Даниэла Сарве — первая женщина на земле.

Неожиданно она почувствовала глубокую жалость к нему. Во многих вещах он казался наивным. Только сейчас он начал ценить ее способности. И всё-таки ее желания были совершенно недоступны ему. Он не мог догадаться о степени ее коварства.

Когда он узнает ее полностью, будет слишком поздно.

Когда тем же вечером Сарве в халате сидел на диване и смотрел телевизор, в комнату вошел Анри Вийон. Корреспондент стоял в центре улицы Квебек, окруженный огромной толпой радующихся людей.

— Спасибо, что пришёл, Анри.

Вийон посмотрел на телеэкран.

— Сделано, — сказал он спокойно. — Закончился референдум за полную независимость. Квебек стал страной.

— Теперь наступит хаос, — сказал Сарве.

Он нажал кнопку на пульте управления, и экран погас. Повернулся к Вийону и показал на стул.

— Как ты относишься к этому?

— Уверен, что переход пройдет гладко.

— Ты слишком оптимистичен. До тех пор пока не состоятся всеобщие выборы нового правительства, парламент Квебека будет в смятении, великолепная возможность для «Общества свободного Квебека» выползти из коллектора и затеять игрища с применением силы. — Он грустно покачал головой. — Смерть Жюля Гуэррьера не могла произойти в худшее время. Мы с ним могли бы работать вместе для смягчения перехода. Сейчас — не знаю.

— Тебе, вероятно, необходимо заполнить вакуум, оставленный Жюлем?

— А кем? Может, тобой?

В глазах Вийона появилась жесткость.