Ночной Странник

Словно я – тот, кто собирается сделать то, что сделать надлежит, – являюсь нормальным.

Я раскладываю скромное свое имущество. Все предметы знаю наизусть, тысячи раз держал их в руках. Умею собрать и разобрать даже во сне.

Сперва я не понимал, для чего все это. Считал, что надо иметь нормальное оружие. Хотя бы пистолет. Конечно, я могу напоминать туземца, но зачем морочить голову куче людей, чтобы под руководством ксеноэтнологов шить мне сапоги из специальных модифицированных шкур с помощью клонированных сухожилий, если я могу надеть крепкие военные или туристические берцы за пятьдесят евро? Кому какое дело? Неужто я так войду в легенду как Человек С Волшебными Берцами и изменю культуру этого мира?

Почему мне нельзя забрать парашют? Я бы завернулся в тонкий полотняный платок, словно в пеленку. Несложно подпоясаться бечевкой, свисающий сзади прямоугольный кусок сложить так, чтобы образовалось два треугольника, и протянуть его между ногами, а потом завести конец под бечеву и вытащить наружу. Это просто.

И неудобно.

У меня груз, который обременил бы и крепкого коня, но нужно управиться. Меня научили обходиться без самого необходимого, но неизвестно, как долго придется здесь развлекаться. А каждый предмет увеличивает шансы на выживание.

Я буду считаться погибшим во время выполнения приказа, если меня не найдут через год на том же самом месте или если я не подам признаков жизни.

Электроника погибает тотчас же, но бионические системы как-то да действуют. Меня это не удивляет. В конце концов, люди и животные чувствуют себя здесь прекрасно.

Я вытягиваю контейнер с радиолярией. Мой талисман. Моя животинка.

Мой передатчик.

Металлический цилиндр, покрытый паутиной орнаментов. Я нажимаю несколько украшений в установленной последовательности – голову змеи, лист клена, колесо повозки, глаз жабы. Внутренний контейнер с шипением высовывается, радиолярия бессильно приподнимается в зеленоватом желе, словно большая медуза. Щупальца свободно свисают, шляпка антенн окружает ее колокол, по склизкому телу пробегают крохотные искорки люминесценции. Передатчик спит и ждет своего часа. Однажды мне придется вызывать помощь, отчитываться о завершении миссии – пересылать свой последний рапорт. Тогда радиолярия проснется. Отправит мое сообщение прямо на наблюдательный спутник. Вероятно, это будет стоить ей жизни.

Во время тренировок выяснилось, что для похода мне нужно облачиться в полный доспех. Иначе я не смогу забрать с собой все. Он не тяжелый, но сам по себе – страшно неудобный. Запихан в пузатый тюк, а мне необходимо взять еще переметные сумы, скрученный в скатку плащ, оружие, щит и седло. Будь это нормальный здешний доспех, я едва ли смог бы в нем передвигаться. Благодаря современным материалам, которые успешно пытаются имитировать кованую сталь, плетеные ремешки и крепкую кожу, во всем нем, включая шлем, едва наберется двенадцать килограммов. Полный доспех обычного воина с Побережья весит в два раза больше. Я надеваю наголенники, наплечник, кольчугу, полный панцирь и шлем. Подвязываю пояс с оружием и впервые вытаскиваю меч.

Его изготовили на предприятиях «Нордланда», выпускающих гравитационные боевые вертолеты. Он не похож на мечи Людей Побережья. Он немного длиннее, у него рукоять вдвое больше обычного и без ярко выраженного навершия, с квадратной щитовой гардой и односторонним клинком, выращенным как мономолекулярная частица. Его форма слегка напоминает синоби-кэн – меч тайных убийц старой Японии. Я предпочел бы самурайский меч катану, но мой боевой инструктор с помощью нескольких болезненных примеров доказал мне, что это глупый каприз. Вместо этого я получил более универсальный инструмент, который годится для разных техник. Могу фехтовать, сражаться в стиле кэндзюцу или рубить, словно тамплиер.

Мачете я получил дополнительно, как обычный инструмент. Оно настолько же простое и технологически совершенное, как и меч. Однако в парафеодальных культурах, как эта, меч не просто вещь. Он не только стоит

кучу денег. В нем заключена честь воителя, его удача, духи жертв, некий бог – персонально – и дьявол знает что еще. Если я начну рубить им сухие ветки для огня или копаться в земле, получу на свою голову проблемы или стану посмешищем. В любом случае – привлеку к себе ненужное внимание.

Есть еще нож, немного бивачного оборудования, теплая одежда, запасные сапоги, зимние сапоги, раскладной лук, стрелы, овальный щит из ламината и конская упряжь. Проклятущее седло. Оно совершенное и легкое, со множеством тайничков и сумочек, но для транспортировки, пожалуй, нет ничего менее удобного.

Шлем, конечно, на голове. Переметные сумы сконструированы так, что я могу повесить их на плечо – одну впереди, вторую сзади – и связать по бокам. Колчан со сложенным луком – на поясе справа. Мачете – под клапаном сумки, висящей на груди.

Седло в конце концов я гружу на загривок, уперши внутренним чепраком о щит; одна его сторона входит между сумкой и задней частью шлема.

Вот он я.

Иду.