Ночной Странник

Кажется, их стало больше, но наверняка из-за того, что все теперь крутятся у берега. И нынче у всех в руках луки, а из-за спин торчат пучки длинных стрел. И стражники, и обычные прохожие полуукрадкой зыркают на реку.

На два «волчьи корабля», что колышутся посреди течения борт в борт. Прибыли ночью. На корме обоих вьются зубастые черные флажки, обшитые серебром, с символом, напоминающим спираль ДНК или обозначение медслужбы. Танцующие Змеи.

Похоже, никто не рад их прибытию. Ни обитатели Змеиного Горла, ни другие моряки. Между кораблями и стоящими на берегу людьми продолжаются переговоры. Но легко заметить, что все прибывшие на осеннюю ярмарку стоят на стороне обитателей порта. На кораблях не видно излишней нервозности, но отчего-то у катапульт в корзинах горит огонь, и словно невзначай рядом стоят по два человека: один при натяжном механизме, второй – возле установленных на стойке копий. Те толсты, смазаны чем-то, напоминающим смолу, и заканчиваются странными веретенообразными наконечниками, из-за чего похожи на противотанковые гранаты. На палубах все случайно одеты в кольчуги и шлемы, у всех под рукой луки и дротики.

Нет нужды быть мастером в оценивании сил. Если Люди Змея не перестанут задираться, осенняя ярмарка завершится резней, из которой ни один из них не уйдет живым.

Солидно выглядящий бородатый человек в синем плаще, стоящий на пирсе в окружении воинов, снова что-то рычит, указывая рукой. Ясно.

Люди Змея должны причалить к противоположному берегу в самом дальнем месте, а в сторону порта и к холму, на котором будет ярмарка, им придется плыть на лодках. Они чувствуют себя оскорбленными и уперлись – хотят оставаться на якоре там, где стоят.

Напряжение растет. Полагаю, все окрест стоят на берегу или на порогах домов и глядят на корабли Змеев. Все ждут. Посыплются ли вмиг стрелы? Хрупкий мир осенней ярмарки может лопнуть, как мыльный пузырь.

Змеи стоят, небрежно опершись о борта и ванты, развлекаются сжимаемыми в руках топорами и дротиками.

Когда я вхожу в корчму, одновременно активирую помощь.

* * *

Внутри было пусто. Драккайнен прошел мимо длинных лавок и проскользнул за кусок шкуры, что заслоняла вход. Сделал это мягким кошачьим движением, почти не качнув завесу. Сзади, в узком помещении, были навалены кучи почернелых бочек и несколько сломанных табуретов. Скрипнула дверь на подворье, и владелец корчмы прошелся коридором, неся по два пустых жбана в каждой руке. Прошел к дверям напротив и распахнул их пинком, после чего исчез внутри комнаты. Пятно тени между бочками вдруг приобрело человеческие очертания, и оттуда выскользнул Вуко. Бесшумно прошелся коридором и вышел во двор. Двери, посаженные на деревянные колышки, лишь слегка скрипнули.

Красноволосая девочка, что сидела с той стороны на крыльце с деревянной лошадкой в руке, окаменела при его виде, но Странник приложил палец к губам и без усилия перескочил на крышу сарая, что прилегала к каменной стене, оттуда – двумя длинными прыжками перебрался на крышу дома и исчез по другую его сторону. Все еще было тихо. Неестественно тихо во всем городе; только от набережной, где жители торговались со Змеями, доносились окрики.

Драккайнен съехал по крыше на спине и соскочил на мощеное подворье, после чего упал на четыре кости, словно кот; встал, кривясь и слегка прихрамывая на левую ногу.

Копченый Улле сидел неподвижно на лавке с разложенной копченой рыбой на коленях и смотрел на него с открытым ртом. Кусок кожи с плавником повис у него в бороде.

Скрипнули двери.

Странник уклонился полуоборотом, пустив вдоль тела руку с топором, заблокировал сверху запястье нападавшего, треснул его локтем в лоб и уложил неподвижного на землю. Все длилось не дольше моргания глаза и произошло в полной тишине.

– Ты убил моего сына, – прохрипел Улле. Рыбий плавник так и висел у него в бороде.

Драккайнен подошел к нему быстрым шагом, взбежал по ступенькам веранды и наступил купцу на грудную клетку, приперев его к стене.

Дунул на пальцы, в которых внезапно появилась серебряная монета.

– Вчера я заплатил тебе гвихт, – сказал. – Сегодня дам марку. Серебро тверже золота, и полагаю, на этот раз доставать его станешь изо лба.

– Ч-ч-что… – произнес Копченый Улле.

– Их было трое, – рявкнул Драккайнен. – Меня в этом городе никто не знает, и все же они меня ждали. Теперь лежат под забором, а я хочу знать, что ты с этим имеешь общего. Носили они вот это, – показал амулет. – Все трое. Водишься со Змеями?

Он протянул ладонь к его лицу. Улле выкатил глаза, показав узкий поясок белка, словно перепуганный конь, но Вуко только сдернул рыбий плавник, который начал его раздражать.