Ночной Странник

Вместо этого мне показывают камень, который, подброшенный вверх, всегда показывает дорогу; барабан, призывающий волков, или топор, который, стоит положить его перед отъездом под кровать, неминуемо низведет смерть на любовника жены.

Я благодарю.

Я разведен, как-то обойдусь без стаи волков и остаюсь глубоко убежденным, что камень, подброшенный вверх, прежде всего, упадет мне на голову.

Напоследок я прохаживаюсь среди лотков. Осматриваю чудаковатые одежды, высматривая джинсы, полярные парки и куртки из термотекса.

Вместо этого есть мечи, опущенные в пустые бочки, словно зонтики, или подвешенные на колышки за ножны; кольчуги, висящие на палках, вставленных в рукава; ряды шлемов, целые заборы копий и луков.

Я покупаю толстый пучок стрел. Целую вязанку, насчитывающую пятьдесят штук. Однако не натыкаюсь ни на один полезный след и в конце концов оказываюсь за столом в компании печеной половинки какой-то птахи и краюхи хлеба.

Отрываю кусочки мяса, запиваю пивом и мечтаю о круассанах с джемом. Или о гренке с salata iz hobotnice

. Я высматриваю Людей Змея. Те, на корабле, имели татуировки не только на руках, но и на лицах. Одевались, скорее, в черное и имели черные же, чем-то смазанные — будто смолой — волосы. Они отличались.

Однако те, которые на меня напали, выглядели как типично местные. В коричневом, алом и в оливковой зелени, как все здесь. Портки, длинные блузы, какие-то куртецы. Когда б не татуировки и кулоны, непросто было бы распознать в них Змеев. К тому же они появились до того, как приплыли те корабли.

Были у них бороды, а Змеи бреются. Однако обычно здесь носят короткую щетину. Такую бороду можно отрастить за неделю. Не понять, свежая она или постриженная. Похоже, мои мертвые приятели старались раствориться в толпе.

— Купи мне пива, Спящий-на-Дереве, — слышу я скрипящий, резкий голос.

— Я рад тебя видеть, Воронова Тень. Что, дела идут плохо?

— Нет, но, уж если я тебя повстречал, пусть с того будет хоть какая-то польза.

— А что получу я, кроме того, что переведу здесь немного скверного пива?

— Когда глупец встречает мудрого, с этого всегда бывает польза. Люди могут подумать, что у него есть маленько мозгов, раз он сидит с мудрым.

— Это снова польза для тебя.

Однако я купил ему пива.

— Раз уж ты настолько бывалый, не скажешь ли мне, что ты знаешь о Людях Змея, или мне нужно для этого выиграть в «короля»?

— У них две руки, две ноги. Когда приходит ночь, они спят, а когда встанут, идут в кусты помочиться. По воде идут под парусом, по льду ездят на лыжах. Лучше всего убивать их железом. Глупца легко узнать по тому, Спящий-на-Дереве, что он задает глупые вопросы.

— Где они живут?

— На востоке, за Землей Огня. Можно приплыть туда, идя вдоль побережья, или с другой стороны фьорда Драгорины, или срединой — идя горами. А зачем тебе они?

— Может оказаться, что один из тех, кого я ищу, попал к ним.

— Ну тогда проблемы нет. Поставь ему где-нибудь у дороги поминальный камень и выпей за его упокой.

— Нет, пока я не увижу труп.

— Ты скорее увидишь свой собственный.

— Меня не так легко убить.

— Что ж, я слышал об этом. Слушай, что я тебе скажу, Спящий-на-Дереве. В такой край, как Земля Змеев, не входят трактами, прося о ночлеге. Говорят, он охвачен холодным туманом, а потому не верь ничему, что тебе там скажут, или даже тому, что сам там увидишь. Но здесь не будь так подозрителен. Рассудительный муж знает, кого опасаться, и умеет отличить врагов от друзей. Если некто предложит тебя подвезти — соглашайся. Если найдешь друга, не бросай его неосмотрительно, если он захочет с тобой идти. Не отказывайся и от гостеприимства. Идет осень, лучше иметь над головой крышу, чем тучи. Лучше сидеть у огня, чем брести по мокрому снегу. И, прежде всего, не позволь отобрать у тебя то, что ты приобрел. В Земле Змеев не принимай неосмотрительно ни глотка воды, ни куска мяса, ни тела женщины. И следи за ногами. Змей кусается.

Он заглядывает в кувшин и кривится, после чего решительно переворачивает его вверх дном. Я киваю и иду за следующим. Мне интересно, что старик расскажет мне еще.

Когда возвращаюсь, буквально через три секунды, лавка у стола пуста. Осматриваюсь, но Вороновой Тени нет нигде в поле зрения. Зато я вижу Грюнальди Последнее Слово, что стоит в обществе с молодым Атлейфом. Машут мне радостно. Хорошо. По крайней мере кто-то выпьет это пиво.

— Куда пошел тот, с кем я говорил?

Грюнальди приподнимает брови:

— Ты сидел в одиночестве. Смотрел перед собой, а затем встал и пошел за пивом. Я с тобой поздоровался, но ты не услышал. Не видел, чтобы ты с кем-то говорил.

Я смотрю на них, остолбенев. Атлейф кривит губы в гримасе типа «не смотри на меня, я ничего не видел» и тоже качает головой.

Я сажусь и сразу отцепляю от пояса рог. Грюнальди снимает крышку с кувшина и нюхает содержимое.

— После месяцев в море, — говорит, — любое пиво хорошее. Даже то, которое страндлинги варят на осенний тинг из козлиной мочи, рыбьих костей и помоев. Знают, что мореходы осушат все бочки.

— Когда начнется тинг? — спрашиваю я.

— Не знаешь? Он уже идет.