Ночной цирк

Он уже на полпути до дома, когда понимает, что никогда не называл девочке своего имени.

Приближенные и Заговорщики

Лондон, февраль 1885

Полуночные званые ужины были традиционны в la maison* Лефевр. Изначально они были придуманы Чандрешом из прихоти, эдакая причуда, вызванная отчасти хронической бессонницей, вперемешку с укладом жизни в зависимости от театрального расписания, наряду с врожденной неприязнью к правилам этикета проведения надлежащих званых ужинов. Конечно же, имелись заведения, где можно было отужинать после закрытия, но ни одно из них не удовлетворяло вкусам Чандреша.

Посему он начал устраивать тщательно продуманные, многообразные ужины, многообразие которых сводилось не только к большому количеству разнообразных блюд, но и к их проведению. Первой и основной изюминкой такого ужина заключалась в том, что сервировали столы к полуночи. Всегда ровно в полночь, в тот самый момент, когда напольные часы с маятником в передней начинали отсчитывать со звоном полночь, первые блюда тут же опускались на стол. Этим, по мнению Чандреша он добавляет некую торжественность всему происходящему. Самые первые Полуночные ужины были маленькими, просто встречи в узком кругу друзей и коллег. С течением времени, подобные посиделки становятся куда более частыми и всё более экстравагантными, в конечном счете, превращаясь в нечто эдакое, некую сенсацию. В определенных кругах приглашение на Полуночный ужин был очень желанен.

Эти ужины доступны лишь избранным. Хотя порой на ужине могут присутствовать целых тридцать человек, но довольно часто бывает, что не более пяти. Но стандартно где-то гостей двенадцать-пятнадцать. В независимости от количества гостей, кухня всегда изыскана.

Чандреш никогда предварительно не предоставлял меню к этим ужинам. К некоторым подобным званым вечерам (если, вообще, существовали ужины, которые можно было бы, хотя бы с натяжкой, назвать «подобными» тем, что устраивал Лефевр) к приглашению присылались меню, оформленные красивым каллиграфическим почерком на прочной бумаге, с описанием каждого блюда, и разумеется, в деталях или, возможно, просто список интригующих названий или имен.

Но Полуночные Ужины уже сами по себе полны ночных тайн, и Чандреш считает, что отсутствие меню, как некоей карты кулинарного путешествия, добавляет новых впечатлений. Блюдо за блюдом преподносится на стол, некоторые легко узнаваемы, такие как перепел, кролик или ягненок, подаваемые на листьях банана, запеченные в яблоках или начиненные яблоками бренди или пропитанные вишневой наливкой. Другие более загадочны, скрыты в сладких соусах или пряном супе; мясо, которое сложно распознать, спрятано в выпечке или под глазурью.

Если сотрапезница спрашивает относительно природы особого блюда, подвергает сомнению происхождение то из чего оно было приготовлено или приправы, аромат, которых она не может узнать (даже те, у кого самые чувствительные рецепторы на языке, никогда не смогут распознать все ароматы), она не получит удовлетворительного ответа на свой вопрос.

Чандреш непременно заметит, что «рецепты блюд принадлежат самим поварам и кто я такой, чтобы лезть в их частную жизнь». Любопытствующая гостья вернется к своей тарелке с загадочным содержимым, возможно, даже заметив, каким бы не был секрет приготовления этого блюда, но на вкус оно потрясающе, и, продолжая гадать, что может давать подобный своеобразный аромат, пока она смакует каждый кусочек в глубокой задумчивости.

Разговоры за этими ужинами по большей части сдержаны, когда происходит смена блюд.

По правде говоря, Чандреш предпочитает не знать всех ингредиентов, предпочитает не вникать в технологию приготовления. Он утверждает, что такое невежество дарит блюду жизнь, делает его нечто большим, чем суммой, родившейся из частей добавления различных продуктов.

— Ах, — восклицает один из гостей, когда поднимается эта тема. — Вы предпочитаете не копаться в шестеренках часов — лучше сразу сказать время.

Десерт всегда удивляет и поражает умы собравшихся. Безумно вкусные сладости в виде шоколадных конфет и ирисок из сливочного масла и жжёного сахара, ягоды лопающиеся от крема и ликера. Высоченные торты с невероятным количеством слоев, пирожные воздушные как облака. Инжир, с которого так и капает мед, невообразимые цветы и завитушки, созданные из жженого сахара. Довольно часто гости замечают, что эти цветы слишком красивы, чтобы их можно было вот так просто уничтожить, но затем они всё равно находят способ, легко справится с подобным препятствием.