Ночной цирк

Поднявшись на верхнюю ступеньку, они попадают на черную площадку, погруженную в кромешную тьму. Глазам удается различить только сотрудника цирка в белоснежном одеянии, который рассаживает посетителей. Он улыбается при виде Поппет и Виджета и, с любопытством взглянув на Бейли, помогает им занять места в чем-то наподобие кареты или вагонетки.

Они садятся на диванчик с высокой спинкой и подлокотниками, и слышат, как щелкает замок закрывшейся за ними дверцы. Поппет сидит между Бейли и Виджетом. Вагонетка трогается с места, но вокруг по-прежнему темно, и Бейли ничего не видит.

А затем раздается тихий щелчок, и вагонетка словно обрывается вниз, наклоняясь при этом назад, так что теперь они смотрят не вперед, а вверх.

У шатра нет крыши, догадывается Бейли. Над их головами раскинут купол звездного неба.

Это совсем не похоже на то, когда смотришь в небо, лежа в поле. Бейли часто это проделывал, но тут все иначе. Ветви деревьев не нависают по краям, а мягкое покачивание вагонетки создает ощущение невесомости.

Вокруг царит абсолютная тишина. Бейли не слышит ни единого звука, только шуршание вагонетки по невидимым рельсам и дыхание Поппет рядом с ним. Как будто весь цирк отступил и растворился во тьме.

Он оборачивается к Поппет и обнаруживает, что она смотрит не на небо, а на него. Улыбнувшись, Поппет отворачивается.

Бейли гадает, можно ли сейчас спросить ее, что она видит в звездах.

— Ты не обязана это делать, если не хочешь, — опережает его Виджет.

Поппет поворачивается к нему, чтобы состроить рожицу, а затем впивается взглядом в ясное ночное небо. Бейли не сводит с нее глаз. Кажется, что она разглядывает картину или читает вывеску вдалеке — и чуть-чуть щурится от усердия.

Неожиданно она опускает голову и закрывает лицо ладонями, плотно прижав пальцы в белых перчатках к глазам. Виджет обнимает ее за плечи.

— С тобой все в порядке? — беспокоится Бейли.

Не отнимая рук от лица, Поппет набирает воздуха в грудь, прежде чем кивнуть.

— Все хорошо, — раздается ее приглушенный голос. — Было очень… ярко. Даже голова заболела.

Она опускает руки и трясет головой, прогоняя наваждение. Что бы ни явилось причиной ее беспокойства, оно явно миновало.

Остаток пути они проводят в молчании. До звездного неба никому больше нет дела.

— Прости, — тихо говорит Бейли, когда они спускаются по лестнице к выходу.

— Ты не виноват, — откликается Поппет. — Это было предсказуемо. В последнее время звезды постоянно это делают: ничего толком не говорят, но причиняют боль. Пожалуй, мне стоит ненадолго оставить попытки.

— Тебе нужно взбодриться, — заявляет Виджет, когда они вновь погружаются в шумную суету цирка. — Облачный лабиринт?

Поппет кивает. Ее напряжение потихоньку спадает.

— Что за Облачный лабиринт? — интересуется Бейли.

— Ты вообще все интересные шатры пропустил, да? — удивленно качает головой Виджет. — Тебе придется прийти еще раз, за ночь нам везде не успеть. Теперь я понимаю, почему у Пет голова разболелась: ей явно было видение, как мы должны таскать тебя по всем шатрам, где ты еще не был.

— Видж видит прошлое, — неожиданно встревает Поппет, меняя тему разговора. — Отчасти поэтому все его видения такие складные.

— С прошлым все просто, — пожимает плечами Виджет. — Оно ведь уже произошло.

— Ты видишь его в звездах? — уточняет Бейли.

— Нет, — улыбается Виджет. — В людях. Прошлое прилипает к тебе, словно сахарная пудра к пальцам, после того как съешь пончик. Некоторые пытаются стряхнуть ее, но до конца это никому не удается. Это налет тех событий и поворотов судьбы, которые привели тебя туда, где ты есть сейчас. Я могу… не знаю… «прочитать», но это неправильное слово. Впрочем, то, что делает Поппет, тоже нельзя назвать чтением.

— Ты и мое прошлое видишь? — спрашивает Бейли.

— Мог бы увидеть, — говорит Виджет. — Я стараюсь не делать этого без разрешения, но иногда что-то всплывает само собой. Ты не возражаешь?

Бейли трясет головой:

— Нисколько.

Виджет несколько секунд смотрит на него и опускает глаза за миг до того, как Бейли вот-вот станет неловко под тяжестью его пристального взгляда.

— Я вижу дерево, — говорит Виджет, — огромный вековой дуб, под которым тебе уютнее, чем в собственном доме, но не так хорошо, как здесь, — он показывает рукой на шатры и яркие огни вокруг. — Даже в окружении людей ты чувствуешь себя одиноким. Яблоки. А твоя сестра, похоже, тот еще подарочек, — заканчивает он, ехидно прищурившись.

— Зришь в корень, — смеясь, кивает Бейли.

— А что за яблоки? — спрашивает Поппет.

— Моя семья держит ферму и фруктовый сад, — объясняет Бейли.

— Какая прелесть, — хлопает в ладоши Поппет. Бейли никогда раньше не приходило в голову, что длинные ряды кряжистых деревьев могут быть «прелестью».

— Вот мы и пришли, — объявляет Виджет, свернув за угол.