Нога судьбы, пешки и собачонка Марсельеза

Наконец, вероятно, приняв какое-то решение, муха сделалась еще больше – шахматная доска стала в сравнении с ней точно спичечный коробок – и, достигнув спиной закопченного потолка, уродливой волосатой тенью накрыла трясущегося спецкора, сказав голосом Вениамина Александровича: «Никанор, просыпайся! Есть дело!»

Никанор Иванович послушался и проснулся.

Дело, порученное специальному корреспонденту Н. И. Сашику Вениамином Александровичем, состояло вот в чем.

С недавнего времени в информационно-редакционный отдел новостного издания стали поступать письма весьма странного и даже тревожного содержания.

Нельзя сказать, чтобы информационно-редакционный отдел, возглавляемый опытным работником печати Пургеном Мстиславичем Сонечкой, был обеспокоен их странным и тревожным содержанием: все письма, обыкновенно поступавшие в этот отдел, были либо тревожными, либо странными, либо и теми и другими вместе. Правда, иногда на этот адрес ошибочно поступали письма от дам, потерявших смысл жизни или еще что-нибудь в ней, однако такие письма мгновенно переправлялись секретаршей информационного Мусей в задний разворот публикационного, под рубрику «На сердце рана у меня». А этим важным литературным разделом многомилионного издания полновластно владела Кобупыркина-Чудосеева.

Кобупыркина-Чудосеева была страшная женщина. У Кобы, как звали в информационном эту «публикационную» даму, умевшую превращать рецепты приготовления борщей в рецепты удержания мужей, а советы по их удержанию – в рецепты их приготовления, были желтые глаза с белыми бликами и черными точками.

Кобупыркина-Чудосеева, которой Муся по ошибке переправила несколько поступивших писем, прочла их, еще раз перечла и нахмурилась. Прежде чем давать прочитанное в своей нежно любимой рубрике «На сердце рана», следовало проверить их информативно-несущее содержание. Коба пошла к Карпову и бухнула под нос издателю стопку.

«Дорогая редакция! Вы моя последняя надежда! Помогите! У меня пропал…»

Пропал, пропала, пропали, пропало – далее перечислялось пропавшее.

У одной пропал муж, у второй кошка, у третьей кошелек, у четвертой надежда и так далее, и так далее…

Хуже того. Письма писали не только женщины, но и их худшие половины.

У одного пропала «ауди», у второго жена, у третьего мать. У одного гражданина пропала жизнь, а жена одного товарища умудрилась пропасть сразу несколько раз. Эта пропащая женщина сначала пропала у подруги, потом пропала у любовника, пропала с места работы и даже из «Одноклассников»… и пр. и пр. – писалось в письмах.

Все пропажи случились почти одновременно, сразу после майских праздников, во временном промежутке между 23:00 и 06:00.

Территориально пропажи совершились в одном и том же квадрате, а именно неподалеку от дома № 13-бис по улице Героев.

Свои последние надежды жители и жительницы района возлагали на уважаемую редакцию.

Уважаемая редакция вняла.

Спустя полчаса весьма тревожного разговора спецкора с Карповым дверь приемной решительно распахнулась, секретарша Маша вздрогнула, и в проеме появился Никанор Иванович Сашик; лицо у него было бледное и сосредоточенное, как у человека, терзаемого зубной болью и серьезными подозрениями. Маша выронила трубку селектора. На улице тревожно загудела пробка.

Спецкор хлопнул дверью и, небрежно подмигнув красавице секретарше, заскакал вниз по редакционной лестнице.

Он спешил взять след. А след этот, похоже, как начинался, так и обрывался рядом с домом № 13-бис по улице Героев.

Никанору выпал отличный шанс выспаться.

Никанор Иванович не верил в черных кошек, пустые ведра, проклятия вдовы Феклисты, магнитные бури, инопланетные диверсии, привидения и провидения.

Сбежав из редакции, он неторопливо шагал по свежему после дождя тротуару, и бодрые городские червяки неторопливо ползли ему навстречу.

Тротуар послушно повернул вместе с Никанором Ивановичем, неся вслед за ним в бурливом дождевом ручье парочку крупных, но уже утонувших крыс, плевки, фантики, окурки и одинокий мужской ботинок черного цвета, принадлежавший исчезнувшему еще вчера гражданину Безумному К. М.

Этот ничем не примечательный гражданин исчез приблизительно в полдень, в людском потоке, преодолевавшем проспект Комсомольский тупик. Гражданин К. М. Безумный исчез под зеленый сигнал светофора, прямо на пересечении улицы Генерала Глагошего с улицей Героев.

Свидетели несчастья утверждали, что гражданин К. М. Безумный пропал совершенно внезапно, прямо у них на глазах, точно провалился сквозь землю. Некоторые из свидетелей предполагали, что пострадавший мог провалиться в канализационный люк, который хотя был и закрыт, но мог только казаться закрытым.

И точно. Люк на пересечении Глагошего с улицей Героев был, а вот открыт или закрыт – кто ж его знает. Во всяком случае, люк этот был огорожен. И из люка в тот момент, когда он был открыт, торчала каска старшего смены дорожно-сварочных работ по округу Северное Тишино Александра Сергеевича Пушкова.