Нога судьбы, пешки и собачонка Марсельеза

– Какое письмо, товарищ? Очень вас плохо слышно! – откликнулся испуганный шипением Головяшкин.

– Какое ты сейчас-с-шшшш, подлец, в мусорную корзину бросил… – шипело из трубки.

Головяшкин испуганно заозирался. В конторе никого не было. Из окна на Артура Обрамовича по-прежнему смотрел, выпучив глаза, старательно нарисованный детским пальцем заяц.

– Не понимаю, о чем вы! – возмутился диспетчер.

– Я тебе, Головя-яяя-шшшш-кин, такое «не понимаю» покажу, своих-хххх не узнаешшшшшь… – пообещала трубка, и шипение оборвалось короткими гудками.

Чуть придя в себя, Артур Обрамович набрал номер участкового.

Антон Павлович облегченно захихикал и с неприязнью посмотрел на Бессонову.

Еще вчера вечером Феклиста Шаломановна стояла на своей клетке g2

неподвижно, как все нормальные люди.

Однако сегодня утром вдова совершенно необъяснимым образом самовольно переместилась на g4.

Антон Павлович возвратил вдову на место, но, сразу после завтрака вернувшись к доске, опять обнаружил Феклисту на g4.

И опять вернул Антон Павлович упрямую прыгучую вдову на положенную ей клетку, после чего час просидел над доской, пристально наблюдая за хитрой ведьмой и гипнотизируя ее взглядом.

Феклиста Шаломановна стояла на своей клетке, как ни в чем не бывало.

Однако стоило Антону Павловичу всего лишь зевнуть или на миг отвернуться, как она опять оказывалась на g4.

Устав бороться, Антон Павлович понял, что с распоясавшейся вдовой следует бороться иными методами…

В то время как Антон Павлович, запершись у себя в кабинете на тумбочку, приклеивал Феклисту Шаломановну к доске «Моментом», на лестничной клетке первого этажа дома № 13-бис по улице Героев происходила трагедия: Феклисту Шаломановну Бессонову выселяли из лифта.

Толпились растревоженные соседи. Кричали коты.

Органы правопорядка в лице участкового инспектора Соледата Семеновича Остроглазова, начальника жилконторы Кузякина, старшего диспетчера Головяшкина и санинспектора Загрибулина второй час вели переговоры с захватившей передвижное транспортное средство общего пользования умалишенной гражданкой.

Достичь компромисса с захватчицей органам правопорядка не удавалось.

Угнанный, но давно обездвиженный электромонтажником Загубили лифт по-прежнему оставался во власти бесноватой вдовы.

Феклиста Шаломановна заперлась внутри на защелку и на уговоры властей о добровольной сдаче кабинки не поддавалась.

Время от времени вдова произносила угрозы.

Время от времени вдова подкрепляла угрозы проклятиями.

В заложники коварная умалишенная заманила котом наивную Марсельезу Люпен Жирардо.

Побелевшая Людмила Анатольевна плакала в объятиях Алены Аркадьевны Заблудшей, время от времени вырываясь из них лишь для того, чтобы упасть в них снова.

Растерянная старшая сестра Заблудшая стояла в углу у почтового ящика то заламывая, то кусая пальцы.

Котов выносили по одному. Коты дрались, шипели и отбивались. Санинспектор Загрибулин, весь расцарапанный, всклокоченный, сам похожий на огромного, вставшего на дыбы кота, в клочьях пыли и шерсти время от времени проносился вверх по лестнице за очередной жертвой и с жертвой проносился обратно к своему автозаку.

По сведениям, предоставленным ответственными квартиросъемщиками, котов было всего тринадцать, чуть более или менее того. Сосчитать количество уже отловленных санинспектором котов было невозможно. Одномастные буро-черные звери соединились в санитарной машине в один клубок.

Из клубка торчали клыки и когти.

Из запертой кабинки выла заложница.

В верх лифтовой шахты эхо возносило проклятия ясновидящей и голос участкового инспектора Остроглазова С. С., удвоенный рупором.

Медленно спускались вниз по канатам лифтовой шахты три представителя службы спасения МЧС.

Наконец крышка лифта была откручена, заложница освобождена, а захватчица под громкие аплодисменты налогоплательщиков выведена на лестничную клетку.

На лестничной клетке выведенная под руки захватчица обвела собравшихся горящим непримиримым взглядом и прокляла всех разом.

После чего нарушительница плюнула, развернулась и пошла по лестнице на свой этаж.

Миновав свой этаж, Феклиста Шаломановна миновала следующий пролет и, вплотную приблизившись к двери Райских, позвонила.

Антон Павлович на цыпочках подкрался к дверям и заглянул в глазок.

Приклеенная к доске «Моментом» вдова пристально смотрела на Антона Павловича сквозь бронированную дверь «Мухтар» и кожаную обивку.

Глава 18

Сон в майскую ночь

Антону Павловичу было жутко.

Проклинающий взгляд выселенной вдовы неотступно преследовал его сквозь несущие стенные перегородки. Беспокойная вдова смотрела на Антона Павловича из полос синих гостиных обоев. Безмолвно и пристально таращилась на Антона Павловича из борща, и даже когда Антон Павлович, сам не зная зачем, вдруг достал из серванта фарфорового барашка, Феклиста Шаломановна так сверкнула на него из барашка глазами, что Антон Павлович выпустил антикварную памятную вещицу из рук, и барашек разбился вдребезги.

Собирая веником черепки, Антон Павлович поранил осколком палец и вдруг опустился на корточки и беспомощно заплакал.