Ноги в поле, голова на воле

— Прежде всего надо спрятать дрова, которые мы натаскали к бабкиному дому. Не допустим, чтобы нашими дровами обогревался этот вредный староста!

Когда стемнело, мы с Веей во главе отправились к бабкиной хижине. Старая женщина отвела нас за дом в глубь двора и показала широкую яму, прикрытую досками.

— В этой яме, ребятки, мой покойный муж, дядька Джурица, отсиживался во время первой мировой войны, чтобы австрияки его в армию не забрали. В ней все наши дрова поместятся.

Не мешкая взялись мы за работу, и за один час все дрова, до последнего поленца, были перенесены и спрятаны в глубокой и сухой яме. Потом мы тщательно прикрыли ее досками, закидали снегом, и в довершение ко всему сверху поставили тот самый припрятанный нами с Илькой лошадиный череп с чудовищным оскалом белых зубов.

— Сюда и среди бела дня ни одна живая душа не сунется! — сказал старший Рашета, Давид. — Посмотрите, как вылупилась пустыми глазницами эта лошадиная башка, ну чистый начальник конского жандармского участка.

Для пущей острастки мы вставили в лошадиные челюсти обрывок чьей-то шубы. Так и чудилось, будто страшилище растерзало какого-то зазевавшегося простака.

— Да, но где спрятать нашу бабушку Ёку? — озабоченно заметила Вея.

— А что будет с вами? — горевала бабушка Ёка. — Вас хотят сунуть в подвал, и это в такой-то мороз. Видать, снова собирается вьюга.

Тут Ёю Клячу осенила какая-то мысль, и он запрыгал от восторга на одной ножке.

— Мне в голову пришла блестящая идея! Пошли в Ущелье сказок к мельнику Дундурии. Знаете, как он обрадуется, что мы к нему в гости пришли, скучно ему там одному, занесенному снегом!

Договорились, что завтра же вечером переселим бабушку Ёку в Ущелье сказок. И сами с ней туда отправимся. А домашним скажем, что идем к истопнику Джурачу лущить кукурузу.

Наша учительница еще накануне уехала к своим родителям на новогодние праздники. Защитить нас было некому, на это-то наш староста и рассчитывал.

Весь следующий день мы провели в жутком страхе, боясь, что с минуты на минуту нагрянут жандармы. Но, по счастью, они не явились, по каким-то делам задержались в соседнем селе.

29

Сразу после полудня небо стало хмуриться и все вокруг так потемнело, словно надвинулась ночь.

— Метель собирается страшная, — ворчал мой дед и приговаривал: — И что это вас именно сегодня к Джурачу несет, застигнет вас непогода, не пустит обратно домой.

День медленно движется, а тучи спускаются все ниже, наливаются тяжестью и чернотой. К нашему дому пробрался Давид Рашета и манит нас из-за плетня:

— Ребята, давайте раньше двинемся, вот-вот пойдет снег. Как бы нас метель в пути не захватила, трудно нам будет до мельницы к Дундурии добраться.

— Вот и отлично, что снег, он у бабки Ёки яму с дровами засыплет и наши следы заметет, и никто не узнает, куда мы ушли, — сообразил Икан.

Никем не замеченные в сгустившейся мгле мы добрались до нашей бабки Ёки. Давид Рашета подгонял старушку:

— Давай, бабушка Ёка, твои пожитки, мы их с собой возьмем.

Семеро братьев Рашет навьючили на себя бабкину постель, одежду, обувку и посуду. Мне досталось нести младшего кота Котофея, Икану — старшего Котофея Котофеича, Ёю Клячу обвешали торбами и мешочками с сушеными травами, а Вею приставили к бабке Ёке в качестве личного сопровождающего. Оставшийся скарб бабушка Ёка заперла в доме.

— Пусть теперь поищет нас этот мерзкий староста со своими легавыми.

Узкой стежкой спустились мы к речке и пошли вдоль нее вверх по течению к Ущелью сказок.

Я своего кота засунул в школьную торбу, то же самое сделал и Икан. Оба кота спокойно дремали в торбах, из них торчали две здоровые усатые морды.

В теснине нас встретили предвестники метели. Редкие отдельные снежинки заметались, заплясали в воздухе, закружились роями. Скрылись из виду окрестные горы, заволокло высокие края теснины и дальние деревья, и вскоре в трех или четырех метрах впереди уже ничего нельзя было различить.

— Хорошо, что мы раньше вышли, — сказал Давид. — Как-нибудь уж добредем до мельницы.

Ветер взвыл протяжно над ущельем. Бабка Ёка озабоченно глянула вверх и проговорила:

— Снежный буран собирается! Поторопитесь, дети.

Вея поддерживала старую женщину под руку, чтобы она не упала, поскользнувшись на снегу.

— А ну-ка, бабуля, ухватись покрепче за ветер! — шутила Вея.

Снег валил такой плотной стеной, что казалось, все небо обрушится на землю. Вьюга закручивала снежные вихри вокруг наших беглецов, так что порой они совсем не видели дороги.

— Охо-хо, давненько такой метели не было, — вздыхала бабка Ёка. — Здесь и то метет, а каково в открытом поле, где ветру вольная воля!

Вдруг пронзительное завывание бури, стонавшей в вышине над ущельем, прорезал мощный голос одного из братьев Рашет:

— Ату ее, держите, бешеную!

Вся команда вместе с бабой Ёкой дружно подхватила этот боевой клич:

— Ату ее, держите, бешеную!

— Гей, кумовья, за хвост ее хватай, не отпускай! — гикнул Икан.

Этот крик всех нас развеселил и ободрил, когда же сквозь вой бурана мы различили хлопотливое лопотанье старой мельницы, мы и вовсе воспряли духом.

— Ату ее, бешеную!

— Держи ее, соседи и родня!