Номад (СИ)

Вскочив с места, я начал трясти Вику, чтобы она поскорее проснулась. Да, я выглядел полным болваном, запихивая девушку, которая провела со мной ночь, в маршрутку до универа, но против своей интуиции, вопившей словно банши, не мог устоять. Очнувшееся ото сна чутье подсказывало мне, что самое важное сейчас — это отправить фрагмент книги в «Вектор». И сделать это нужно было сегодня и как можно скорее.

Вернувшись домой, я не стал тратить время на душ и обед: со скоростью стенографиста я накатал синопсис и аннотацию к книге и отправил отрывок по указанному адресу. Все, казалось бы, можно было выдохнуть. Но нет. Телефонный звонок раздался минут через пятнадцать.

Должно быть, сегодня и правда был мой день, потому что бодрый голос на том конце провода произнес:

— Монастырский? Это вы только что отправили отрывок из книги… как же ее?

— «Оккупанты». Да, я это я, — отчетливо проговорил я, обливаясь потом.

— Знаете, что я вам скажу? — Собеседник явно торопился. — У книги есть потенциал. Продолжать планируете?

— К-конечно, — запнулся я. — Я уже… ну то есть…

Здесь я сделал паузу и мысленно обругал себя за полнейший идиотизм.

— Вам повезло, молодой человек, — ответил мужчина. — План на ближайшие два года уже сформирован, но я сегодня последний день работаю — почему бы не дать вам шанс? Внесу вас в список на май, если, конечно, успеете закончить до первого октября.

Первое октября было чуть больше чем через два месяца! Смогу ли я закончить книгу так быстро?

— Я успею, — уверенно сказал я своему таинственному покровителю.

— Вот и отлично. — Собеседник хмыкнул. — Приезжайте в издательство часа в два. Подпишем договор, и получите аванс.

Мы попрощались, но я еще долго вслушивался в тишину в трубке. Неужели все это происходит со мной?

Аванс оправдал мои ожидания. Он не был большим, но это и понятно: кто поставит на новичка крупную сумму? И все же этих денег должно было хватить на два с половиной месяца приличного существования. Вопрос был в другом: хватит ли у меня запала довести до конца еще совсем сырую книгу? Что будет, если Марка убьют, и лавочка гениальных идей прикроется? Я старался не думать об этом. Сейчас у меня было главное — договор с издательством, эта мечта миллионов пишущих в стол графоманов, которую мне так легко подарила судьба. И я не должен был, нет — не имел права! — взять и профукать этот шанс.

Итак, цели были ясны, а приоритеты расставлены. Пора было смахнуть пыль с НОМАДа и узнать, как там дела у Марка.

На этот раз я четко представил его реальность, а также те ощущения, которые испытывал в теле мальчонки: легкость принятия решения, живость, любопытство, способность удивляться. Весь тот набор эмоций, доступный лишь в детстве и крайне редко — во взрослом возрасте. Несмотря на сложное положение, Марк был счастливым, и это состояние передавалось и мне.

Я не ошибся с миром. Скажу больше, с тех пор я никогда не ошибался, так как научился точно формулировать свои запросы. Случай с реальностью Прозака многому научил меня, в том числе и тому, что моя нынешняя жизнь далеко не так плоха, как мне иногда казалось. Я не ошибся с миром, но, обнаружив себя за ленточным конвейером, слегка удивился.

Несколько минут понадобилось мне, чтобы вспомнить «предыдущую серию». Ах, да, Марка отдали распределенным родителям. Значит, теперь он находился в свободном от внеземной оккупации городе и… собирал детальки?

Признаться, я испытал некое разочарование. Мое чутье, интегрированное с личностью Марка, подсказывало, что я тут не первый день. Как долго это продлится? Если я буду прозябать на заводе, какой прок от этого будет для книги? Где же пришельцы, где межпланетные конфликты? Я стоял и смотрел, как по ленте бегут железные болванки, а в душе мечтал, как тогда, убегать от смертоносных слизистых капель.

«Это не твоя жизнь, не забывай, Ян», — напомнил я себе. Безусловно, для мальчика было лучше оставаться в безопасном месте…

Удар в челюсть быстро вернул меня с небес на землю. В самом прямом смысле. Я упал на пол, ощущая реальную боль в черепе, доселе не тронутом ни одним кулаком в мире.

— Работай, беженец! — рявкнул ударивший меня худощавый паренек в кепке. На самом деле он употребил другое слово, нечто среднее между «вонючий раб» и «сбежавший от соседей таракан», но аналогов в ростовийском языке я не нашел.

Я лежал на полу совершенно растерянный, и лишь детальки на моем конвейере продолжали медленно ползти под завесу резиновых шторок.

Парень остановил ленту и рывком поднял меня с земли. Он был выше Марка на две головы и, судя по всему, пользовался авторитетом среди остальных: краем глаза я заметил обращенные на меня сочувственные взгляды.

— Переделай тут все, щенок! А то останешься без обеда, — процедил он мне в лицо. Вместо «щенка» он тоже употребил другое слово, но оно было настолько унизительным, что я снова не смог подобрать аналогов.