Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза

В светлом, сияющем чистотой зале буфета – уже человек 15. За высоким стеклом стойки чего только не наставлено. Приходится немного в очереди постоять: отпускают 3 буфетчицы, перед каждой – человека по 2 – 3. Словом, не то что в каком-нибудь гастрономе в городе. Здесь принято выбирать не торопясь да еще покупать что-нибудь для дома: фрукты или коробку шоколадных конфет (тут они хороши: «Мишки», «Ну-ка отними!» – все с детства знакомое, так и дошло от нэповских времен). Семгу или икру он сейчас брать не будет, на второй завтрак Вохуш берет молочное: простоквашу с сахаром, творог со сметаной и сахаром и противосклерозное – морскую капусту с кукурузным маслом (очень рекомендуют кремлевские врачи). И, конечно, чай с парой «Мишек»: в стакан буфетчица наливает заварку, а на маленьком столике в стороне он сам доливает себе по вкусу кипяток. Когда раз в неделю Вохуш устраивает себе разгрузочный день {живот растет, беда!), он не идет обедать в столовую, а закусывает здесь же и точно так же наливает себе кипяток в чашку с крохотным бульонным кубиком, который превращает воду в бульон с грибным вкусом и даже с блестками жира.

За завтраком видит Вохуш и нескольких сотрудников своего сектора. Здоровается со всеми дружественно, но без панибратства – таков нынешний стиль. Стиль этот обкатался, при Сталине было иначе: то по старинке изображали из себя братишек-краснофлотцев, гигикали и хлопали друг друга по спинам, то смотрели на подчиненных чванно сверху вниз. Теперь это прорывается только у стариков, стоящих уже на пороге персональной пенсии, принято же быть солидным, обходительным, неторопливым и деловым.

В секторе он завел такой порядок: с 9 до 11 часов к нему сотрудники заходят только в случае срочных дел. Иначе и нельзя. Вот, например, сегодня: они бы один за другим сидели у него и свое рвение показывали, а как бы он мог говорить при них с референтом Генерального? Правильный порядок.

По пути в свой кабинет Вохуш, как обычно, остановится у книжного киоска – на минутку, не более, только чтобы взглянуть, нет ли каких-нибудь новых поступлений. Среди молодежи есть любители стоять там подолгу и листать книжку, но это несолидно да и производит впечатление, что человеку нечего делать. А впечатление должно быть другое: человек занят, но умело планирует свою работу и четко распределяет время. Как сформулировал Сталин: сочетание русского революционного размаха с американской деловитостью. Умница был человек!

Сейчас явятся его сотрудники. Вот уже один заглядывает в дверь:

– Можно, Денис Иванович?

Вохуш приглашает его приветливым жестом. Это Швецов, недавно пришел из Академии общественных наук. Вообще-то Вохушу этот хлыщ не нравится, но отец жены – генерал-полковник в генштабе. Кто знает, кем этот хлыщ еще станет. Вохуш с ним всегда приветлив.

Швецов кладет перед ним список:

– Состав советско-болгарской комиссии биологов, из Академии наук прислали посмотреть перед тем, как президиум академии будет утверждать.

Вохуш насторожился:

– А подписанты есть?

Никак он не забудет, что, когда еще был начинающим завсектором, чуть было не утвердил список тоже такой вот комиссии, а там затесался один, который в свое время, негодяй, подписал письмо в защиту Синявского и Даниэля. Хорошо, Вохуш вовремя узнал об этом, вычеркнул, а то какая была бы скандальная неприятность!

Швецов смеется:

– Нет, Денис Иванович, подписантов нет. А вот, правда, пара товарищей может вдруг уехать.

Понятно: в списке есть евреи.

– Кто?- коротко спрашивает Вохуш.

Шведов ставит острым карандашом едва заметные точки против двух фамилий. И фамилии-то русские: вот маскируются! Да и зятек этот хорош: ничего не сказал.

– Может, сократить или заменить?- вежливо осведомляется Вохуш.- Они уедут, кто же в комиссии будет работать?

А у самого мысль: вычеркнуть обоих евреев – опять будут болтать в академии, что-де в аппарате антисемитизм.

Швецов только плечами пожимает:

– Академия предложила.

Подумаешь, академия! Да ее Хрущев чуть не закрыл.

Вохуш находит быстро выход:

– Одного сократить, а другого я заменил бы. Там ведь есть один биолог, фамилия – Беленький. Правда, был лысенковцем, но ведь это же не основание игнорировать ученого…

Доволен Вохуш – хорошо придумал: и еврей будет чистокровный, не подкопаешься, и не из этой сионистской компании. И благожелательно шутит:

– Помните: «Полюбите нас черненькими, а беленькими нас всяк полюбит?»

Швецов осклабился:

– А я их что-то и беленькими не люблю!

Денис Иванович улыбается, а про себя думает: «Не любишь, а сам в списке двоих подсунул». Становясь серьезным, Вохуш говорит:

– Давайте заодно решим один назревший вопрос. Долго еще будет подвизаться в качестве заместителя председателя комиссии этот беспартийный деятель Венский?

Зятек ухмыляется:

– Беспартийный большевик!

– Это, знаете, формула старая, отдает субъективизмом (чуть по сказал «хрущевщиной», но поостерегся, лучше выражаться официально). Мне сообщали, что партийная общественность протестует и выдвигает кандидатуру секретаря парткома института биологии.