Номер 11

В наступившей паузе Лора приняла стремительное, импульсивное решение и, не успев обдумать, правильно ли она поступает, сформулировала его вслух. Почему бы Рэйчел, если ей особо нечем заняться в выходные, не приехать к Лоре завтра в ее загородный дом? Она могла бы сесть на поезд до Дидкота, а Кейша встретит ее на станции. И после обеда они бы вместе прогулялись на холм Хэрроудаун.

Рэйчел колебалась, и Лора забеспокоилась, не прозвучало ли ее предложение слишком официально.

– Там вправду хорошо, – принялась уговаривать она и добавила уже настойчиво: – Если захотите, останетесь переночевать. У нас есть свободная спальня, ею давно не пользовались.

Позднее тем же вечером Рэйчел, поразмыслив, поняла, что приняла приглашение скорее из вежливости, нежели по каким-либо иным причинам.

* * *

Деревня Малый Калвертон расположена в нескольких милях к востоку от Дидкота. Происхождение названия загадочно, ибо ни Среднего, ни Большого, ни даже Великого Калвертона не существует и, судя по письменным свидетельствам, не существовало никогда. Это классическая английская деревня, красивая, каких в Котсвольде хватает, и где цены на недвижимость (в общем и целом) по-прежнему не рвутся вверх благодаря близости электростанции Дидкота, чьи массивные трубы вздымаются менее чем в пяти милях от деревни. Если примириться с этим обстоятельством, вас ждет выгодная сделка, и обычно выставленные на продажу дома в Малом Калвертоне находят покупателя недели за две.

– Здесь очень мило, – сообщила Кейша, пока они с Рэйчел ехали по однополосной дороге между зелеными изгородями.

Рэйчел не ответила, но с энтузиазмом кивнула. Она не совсем поняла, что именно имеет в виду Кейша – окрестную природу или Англию в целом, – и опасалась, что ошибочный ответ будет воспринят как проявление высокомерия.

– Наверное, не похоже на Малайзию, – сказала Рэйчел. Эта фраза могла относиться и к природе, и к стране.

– Не похоже. Но мне нравится здесь. Все мне по вкусу. Я очень счастлива здесь. Очень счастлива в Британии. Очень счастлива работать у Лоры. Она – милая дама. Она вас учит, да?

– Точно.

– Давно?

– Пока лишь полгода. Но она хорошая. И учит хорошо.

– Очень милый человек. Добрая, щедрая. Но печальная, да?

– Из-за мужа?

– Из-за Роджера, да.

– Вы его знали?

– Нет. Никогда не видела. Я пришла к ним после его смерти.

Когда они въехали в деревню, февральское солнце ненадолго пробилось сквозь тучи. Слева высилась конусообразная зеленая изгородь. Впереди показалась треугольная лужайка, в остром ее углу стоял памятник павшим на войне и два широких горшка с первоцветами по бокам. Дорога обогнула лужайку, и ярдов через пятьдесят Кейша резко свернула вправо на короткую, с кое-где вдавленным в землю гравием подъездную дорожку, закончившуюся у коттеджа, крытого соломой. Выглядел коттедж как на картинке, а его маслянисто-желтые стены из котсвольдского камня были задрапированы свисающими ветвями вистерии. Стоило выключить двигатель, и на Рэйчел опустилась тишина, поразительная, абсолютная.

– Вот мы и дома. Вы в порядке с вашей сумкой?

Излишний вопрос – сумка Рэйчел была на три четверти пуста. Она последовала за Кейшей к входной двери, и та распахнулась, не успели они дотронуться до ручки. В полутемной прихожей с каменными напольными плитами стоял мальчик лет пяти-шести; метнувшись к няне, он крепко обнял ее, не говоря ни слова.

– Привет, красавчик, – сказала Кейша. – Ты скучал по мне?

– Должно быть, ты Гарри. – Рэйчел протянула руку с шутливой церемонностью, но мальчик проигнорировал гостью; тряхнув каштановой головой, он вцепился в Кейшу и потащил ее на кухню.

Рэйчел осталась одна в прихожей. Слева уходила наверх крутая деревянная лестница, в глубине виднелись три двери, одна вела на кухню, две другие были закрыты. На секунду эти три двери вызвали у нее ощущение дежа-вю, но она не сумела понять, отголосок это подлинных воспоминаний или воображаемых. Что ей теперь делать? Было бы глупо и неприлично громко звать Лору. Рэйчел предполагала, что Кейша оповестит хозяйку о прибытии гостьи, но через кухонное окно она увидела, что Гарри благополучно вытащил няню в сад и теперь норовит поиграть с ней в мяч.

Робея и не выпуская из рук сумку, Рэйчел двинулась по каменным плитам в направлении кухни. Задержавшись у одной из закрытых дверей, она уловила приглушенное пощелкивание компьютерных клавиш. Толкнув дверь, Рэйчел оказалась на пороге кабинета Лоры. Сама Лора сидела спиной к входу за письменным столом, расположенным у широкого окна со свинцовым плетением, и, надев наушники, работала. Присутствия Рэйчел она не замечала. В окне Рэйчел увидела продолжение сада – широкую лужайку, сбегающую к щербатому бордюру, за которым угадывался ручей, – и впервые заподозрила, что и дом, и участок много просторнее, чем кажется на первый взгляд. Солнце опять прорвалось через облака, высветив неровными пятнами траву.

Рэйчел стояла в нерешительности, не зная, как ей быть дальше, и вдруг Лора, ощутив наконец, что в комнате она не одна, развернулась вместе с креслом, сняла наушники и встала: