Номер 11

– Позже я сообщу вам код, – сказала Мадиана. – Внизу, – она указала на лестницу, – кухня. Там вы будете питаться. Теперь следуйте за мной.

Они поднялись еще на два пролета и оказались под самой крышей дома. На верхней лестничной площадке было три двери.

– Фаустина с мужем спят здесь, – Мадиана ткнула пальцем в среднюю дверь, – тут ванная, будете пользоваться ею вместе с ними. А это ваша комната.

Она вошли в маленькую, но уютную спальню со скошенным потолком, камином и встроенным платяным шкафом. Рэйчел посмотрела в окно и удивилась, насколько высоким был дом. Сад являл собой продолжение стройплощадки: грязь, проложенная досками, а посередине – брезент, расстеленный, вероятно, над огромной ямой. И хотя копер задвинули в дальний угол, этот здоровенный агрегат первым бросался в глаза. Среди этой разрухи бегал Мортимер, жадно обнюхивая все, что попадалось ему на пути, и кое-где задирая лапу; присматривал за ним темноволосый мужчина, куривший сигарету. Оба казались очень маленькими.

– Это Жюль, – сказала Мадиана. – Он работает в саду, в гараже и выполняет различные поручения.

– Муж Фаустины? – спросила Рэйчел.

– Да. Вы будете принимать пищу с ними на кухне. Помещения для персонала и семейная часть дома отделены друг от друга. Сообщаются они через несколько дверей, но вы сможете пользоваться только дверью с зеркалом.

– Понятно, – сказала Рэйчел. – Я буду помнить об этом.

– Хорошо. Но пользоваться ею, – добавила Мадиана, – можно только в том случае, если вы приглашены на семейную половину.

5

Так началась новая жизнь Рэйчел.

В первое время распорядок ее дня был прост, а обязанности необременительны. По утрам она учила русский в интернете, после полудня китайский – в надежде таким образом опережать своих учениц хотя бы на день. В четыре часа спускалась к зеркальной двери, набирала четырехзначный код и, проникнув в заколдованное королевство Ганнов, поджидала девочек в комнате для занятий. На протяжении трех часов они работали и разговаривали, затем Грейс и София шли вниз ужинать, а Рэйчел возвращалась к себе. Отдохнув с часок, она опять спускалась по узкой лестнице в самый низ до цокольного этажа, где находилась кухня для персонала. Ужинала с Фаустиной и ее мужем, потом смотрела с ними телевизор или поднималась в свою комнату, где читала либо выходила в онлайн. Иногда, принарядившись, отправлялась куда-нибудь на весь вечер.

Дом был очень большим, а его планировка мудреной. Леди Ганн говорила правду: жилые помещения для персонала и хозяйские апартаменты практически не сообщались друг с другом. Кухонь было две: маленькая, где персонал готовил себе еду, и большая в хозяйской части дома, где Фаустина стряпала для детей и – крайне редко – для сэра Гилберта, его жены и их гостей. Кухни соединяла дверь, код от которой знала только Фаустина. На свою кухню персонал попадал через длинную одежную кладовую, а заканчивалась кладовая еще одной запертой дверью. От этой двери код был известен только Жюлю, потому что открывалась она на лестницу, ведущую в подвальный гараж. В нормальных обстоятельствах Ганны пользовались четырьмя автомобилями: «рейндж-ровером», «роллс-ройсом», «ламборгини» и «бентли» 1953 года. При необходимости Жюль ставил автомобиль на платформу в углу гаража, и гидравлический лифт поднимал машину на площадку перед домом. К несчастью, во время строительных работ путь наверх автомобилям был отрезан, машины перевезли на хранение в другое место, а сэр Гилберт с Мадианой обходились одним «мерседесом», купленным специально, чтобы как-то перебиться, и поставленным в небольшой запасной гараж за две улицы от дома, причем стоимость этого гаража приближалась к полумиллиону фунтов.

Стройка и послужила источником «претензий», о которых упомянула Мадиана, когда показывала Рэйчел дом. Мадиана давно твердила мужу, что их лондонское жилье (одна из шести их недвижимостей, разбросанных по всему миру) недостаточно просторно, чтобы удовлетворить потребности семьи в полном объеме. Она жаждала увеличения полезной площади, но абсурдные местные нормативы по планировке жилья запрещали как повышать этажность, так и расширять дом за счет сада. Иными словами, оставалось лишь одно – рыть землю.