Номер двадцать шесть. Без права на ошибку (СИ)

— Кристем! — святые боги, леди Далила, в домашнем платье и каком-то подобии ночного чепца на голове, оказалась в холле. — Так быстро?! Я думала, что ты задержишься в Митраке как минимум еще на два дня.

— Были… обстоятельства, — уклончиво ответил хозяин, аккуратно складывая «парадную» уличную трость в специальную подставку при входе и извлекая домашний, менее пафосный, вариант. Что ж, мать он, возможно, и посвятит в то, кем стал их роковой несложившийся родственник. Вместе будут думать над тем, как скрыть информацию от Кристины.

…да уж, Кори, это ни разу не твоя семья, но ты уже прониклась их маленькой семейной проблемой. Что же будет дальше? Завязывай с этим всем. Тем более, что…

Тем более, что в холле помимо леди, хозяина, почтительно застывшего в ожидании возможных приказаний слуги и меня есть еще один человек. И хотя я видела её только один раз в жизни, мельком, лежа на полу в укромном местечке между столом с картой и стеной, но узнала сразу же, моментально. Да что там, я узнала бы её, даже если бы не видела никогда, эту стройную и какую-то очень строгую фигуру, аккуратные, тщательно уложенные пепельные волосы: леди Мартина, законная невеста моего хозяина.

— Крис! — она улыбнулась и подошла, и я, всё ещё скромно стоящая в тёмном углу рядом с подставкой под трости в ожидании указаний, при всём желании не могла найти в ней ничего, к чему бы придраться: сдержанная, спокойная и — я постаралась подобрать максимально ёмкое слово — безукоризненная.

Леди Мартина безукоризненно поприветствовала Кристема, без неуместной фамильярности, излишней надуманной радости, но в то же время вполне искренне, а он сжал её руку, по традиции, поднеся к своей щеке на мгновение. Безукоризненно вежливо задала несколько формальных вопросов и поддержала пустой разговор, который, очевидно, тяготил одного Кристема. Безукоризненно удалилась, предварительно подтвердив участие в небольшом «ночном семейном чаепитии». Леди ожидала сына, видимо, желая проконтролировать его явку на семейное мероприятие, а хозяин наконец-то повернулся ко мне.

— Отдыхай, двадцать шесть.

И хотя назвать меня так в присутствии матери было во всех отношениях правильно, холодность подобного обращения в контрасте с предыдущим резанула слишком болезненно, и я испугалась самой себя. Ничего, еще ничего, по сути, не случилось, один только поцелуй, случайный, а я уже почувствовала его почти своим. Уже обижаюсь, ревную и горюю от минутной потери.

Нельзя, Кори, нельзя, возьми себя в… в руку и в крыло себя возьми, раз больше не во что. Никому не нужна клеймёная безрукая рабыня. И точка. А с Кристемом я увижусь завтра же утром, и всё будет, как раньше.

Всё — я мысленно скрипнула зубами — наладится.

* * *

Однако утром на пороге моей комнаты возник Орис, и сердце тоскливо сжалось в нерадостном предчувствии — в прошлый раз после появления в замке леди-невесты моя служба у хозяина отменилась, точнее, заменилась на другую. Неужели…

— Сегодня поработаешь на кухне, двадцать шесть. Не уходи никуда после завтрака, Ана тебе всё объяснит.

…Я посидела на кровати, поболтала ногами, расправила крыло. Отчего-то меня бросало то в жар, то в холод, и я, вспомнив несговорчивую и вечно криво на меня смотрящую повариху, из какого-то детского протеста плащ накидывать не стала. Ничего от этого не изменится, пусть любуется. Можно подумать, я хоть в чём-то виновата. Если не считать последних суток, конечно, когда я была виновата практически во всём. Что ж, сегодняшний день можно будет считать наказанием за совершённые глупости, и не самым худшим притом.

Ана в своём обычном сером фартуке, слабо прикрывающем объёмное тело в темно-коричневом платье, на меня не смотрела. Яростно мешала своим убийственно огромным половником очередную кашу на воде с фруктами. Завтрак она положила мне уже без вопросов, но во всём остальном осталась непреклонна. Сказать по правде, вегетарианская диета меня просто убивала, и если бы не Мари, как всегда, удивительно уместная со своими мясными подношениями, я бы, наверное, умерла бы с голоду. Шутки шутками, но мяса порой хотелось так сильно, что я всерьёз начинала рассматривать предложение лорда Мэграна — единственного убежденного мясоеда среди Альтастенов. Вероятно, у него есть какая-то тайная персональная кухня — должны же где-то эти восхитительные деликатесы готовиться?!

Слуги разбежались, все по своим делам, а я осталась сидеть со съеденной наполовину кашей, гадая, чем смогу быть полезной — посуду я не помою, разве что столы протру? Так на это другие слуги есть.

А вот «свою» часть кухни, ту, где непосредственно готовилась и разливалась еда, огромные печи, столешницы из тёмного дерева, Ана убирала исключительно сама, не допуская посторонних в свой маленький храм кухонных приборов, посуды и специй, кулинарных трав и разных хитрых приспособлений, на мой взгляд, абсолютно бессмысленных при таком непритязательном меню.

Агрессивное молчание поварихи надоело мне очень быстро.