Ноосфера

Алекс пытался понять это и осмыслить. Он всегда считал, что пишет по вдохновению: когда слова будто сами собой ложатся в нужные предложения. Но оно посещало его крайне редко. А его собеседник предлагает возможность всегда иметь доступ к этому вдохновению? Он мог бы бросить ненавистную работу, навсегда отказаться от текстов на заказ для раздражающих клиентов и писать, писать, писать… В его воображении он уже получал предложения от издательств на свой роман-антиутопию, уже собирал множество восторженных рецензий от критиков…

— Этот доступ открывается через сны, — Агатов вырвал его из фантазий, — тогда, когда наше сознание над разумом не имеет власти. Наверняка вы сталкивались с этим: когда после сна приходит идея настолько прекрасная, что нужно ее реализовать. Но чаще всего сны — бесполезный калейдоскоп пережитых эмоций. Наше исследование призвано это исправить.

— Но я же не смогу писать во сне, — Алекс нахмурился, — а идей у меня и без того полно.

— А это следующий этап эксперимента, — улыбнулся мужчина.

— Я все еще не понимаю, почему я, — в его голове пульсировала навязчивая мысль, что он не подходит. Не оправдает ожиданий, на него возложенных.

— Вы творец, Алекс. У вас есть доступ, а потому открыть его, сделать постоянным будет намного проще. Я читал ваши работы, — мужчина откинулся на спинку кресла, — да, в них не хватает мастерства, но они талантливы. Идеи свежие, интересные. Ваш разум станет хорошим вложением в ноосферу. Мастерство нарабатывается лишь практикой и постоянством работы. И вот как раз его я вам и предлагаю — постоянство. Вы идеальный кандидат.

Идеальный кандидат. Алекс сдержал нервный смешок.

— Что от меня требуется?

— Всего лишь спать, — Агатов пожал плечами, — мы установим электроды для считывания мозговой активности и будем проводить транскраниальную электростимуляцию для усиления определенных волн. Нашей задачей будет выявление тех волн, на которых наиболее полно открывается связь с ноосферой. По пробуждению вам нужно будет заполнить дневник наблюдения. Вот и все, что от вас требуется в рамках исследования.

Мужчина замолчал, наблюдая за Алексом. Учитывая, сколько выплачивается за каждую проведенную здесь ночь, основную работу можно было спокойно оставить. По крайней мере, на время — все-таки исследование не будет продолжаться вечно. Но в целом, спать и получать за это деньги — это же выглядело как работа мечты.

— Так вы согласны? — Агатов огладил подбородок.

— Что мне нужно подписать?

С кипой бумаг Алекс разбирался до обеда. По началу он честно пытался читать договор, приложения, приложения к приложениям… сдался на третьей бумаге. Ставил подписи рядом с бесконечными галочками, пока текст не превратился в единое полотно. Последняя подпись походила на какую-то закорючку — рука отказывалась слушаться. Он облегченно выдохнул, сгреб документы в аккуратную стопку.

— Готовы начать сегодня? — Не отводя взгляда от окна, спросил доктор.

— А, ну… — Алекс заерзал, вспоминая, оставил ли коту достаточно корма, чтобы не возвращаться сегодня домой, — да. Определенно.

— Отлично, — Агатов развернулся, одарив Алекса широкой улыбкой, — пойдемте пообедаем. Заодно обсудим детали.

Не дожидаясь согласия, доктор направился к выходу. Алекс, прихватив с собой вещи, поспешил за ним. Доктор шел, с кем-то то и дело здоровался, иногда останавливался, чтобы дать указания лаборантам, а потом двигался дальше. Алекс пытался запомнить дорогу, но коридоры — что лабиринт. Агатов не сказал ему ни слова с тех пор, как они покинули кабинет.

— Вот здесь вы проведете сегодняшнюю ночь, — не останавливаясь, доктор махнул рукой на дверь с матовым стеклом.

Алекс замедлился, прочитал «Лаборатория по изучению сна № 3», на золотистой табличке рядом с дверью — «Руководитель: Агатов Д.», ниже — «Лаборант: Форакс А.» Взглядом Алекс пытался найти доктора — он уже был в конце коридора, с кем-то беседовал. Пришлось ускориться, чтобы не потерять его из вида. «Если что — всегда смогу найти его по запаху»: усмехнулся Алекс про себя. Доктор, наверное, хотел занять в этом мире как можно больше места, поэтому выливал на себя так много парфюма. У него получалось.

Несколько поворотов спустя, они дошли до столовой. Снова идеальная белизна стен, светло-бежевый мраморный пол, стоящие будто по линейке ряды столов на два человека. Очень много света, проникающего через панорамные окна: ощущение, что тут очень любили стекло, что не окно — то непременно от потолка до пола. Сбоку располагался длинный прилавок (опять же, из стекла), заполненный едой, — единственное яркое пятно среди стерильности. Немногочисленные работники в белых халатах проходили с подносами к столам, тихо переговаривались. Здесь было слишком тихо — будто не столовая, а библиотека.

— Занимайте место, я принесу, — бросил доктор не оборачиваясь.