Нора Робертс. "Рожденная в грехе" (СИ)

- С этим чертёнышем пронеслась для меня самая легкая в мире беременность, - она сурово сдвинула брови, едва Лайам потащил карандаш ко рту. Тот хитро улыбнулся и ринулся раскрашивать картинки. - Может быть, сейчас мне не так легко, от того лишь, что ребеночек будет спокойный, послушный и не станет доставлять неприятностей?

- Хм-м... - Роган глянул на сына и вовремя успел выхватить у того толстый карандаш, прежде чем оказалась разрисованной панель самолета. Мальчишка заверещал и швырнул раскраску на пол. - Ты и впрямь такого хочешь?

Мэгги расхохоталась, - Лайам бушевал на весь салон. - Ни за что в жизни.

Брианна нисколько не преувеличила, описывая домик в Дублине. Он оказался чудным, - весь утопал в зелени, окруженный изящными деревьями и садами. В старинной меблировке сквозили стиль и элегантность, кои может позволить состоятельный хозяин. Сверкающие люстры, блестящие полы, расторопная и немногословная прислуга.

Комната, что оказалась в распоряжении Шаннон, привечала ее широкой кроватью с балдахином, Обюссонским ковром и впечатляющими картинами О'Кифф.

Она едва успела освежиться в душе, а горничная уже аккуратно распаковала вещи и расставила туалетные принадлежности на комоде в стиле чиппендейл.

Мэгги ожидала ее внизу, в главной гостиной. - Сейчас принесут легкий завтрак, - сообщила она. - После утренних приступов в это время я обычно помираю с голоду.

- Я рада, что тебе лучше. Боже, - Шаннон изумленно уставилась на скульптуру, величественно охватившую собой большую часть комнаты. Как зачарованная, двинулась к ней, не сдержалась и прильнула пальцами к стеклу.

Божественной красоты, эротичная, едва не живая, фигура, извиваясь и переплетаясь, отливала расплавленным стеклом. Мужчина и женщина, буквально вплавлены друг в друга с невероятным мастерством.

- Нравится? - голос Мэгги прозвучал обыденно, но она не могла скрыть удовольствия, при виде остолбеневшей Шаннон.

- Потрясающе.

- Я назвала ее "Капитуляция".

- Да, конечно. Такое можно сотворить, - тихо изрекла Шаннон, впечатлившись, - нечто подобное, в таком тихом местечке, в этой стране.

- А что мешает? Настоящему художнику волшебные пендели не нужны. А вот и еда. Благодарю, Норин.

Мэгги вовсю уплетала бутерброд с цыпленком, когда Шаннон, наконец, присоединилась к ней. - А где Лайам?

- Одна из служанок любит его ублажать. Утащила его в детскую и пичкает горячим шоколадом. Угощайся, пока я все не съела.

Последовав совету, Шаннон выбрала себе маленький бутерброд. - Великолепный дом.

- Дом чудесный, вне всякого сомнения, но никогда не пустует. Всюду прислуга, и меня это бесит, - она передернула плечами. - Разумеется, нам потребуется помощь, когда появится второй ребенок. Мне придется закрываться в мастерской, чтобы хоть иногда уединяться.

- Большинство людей сочли бы за счастье иметь прислугу и поваров.

- Я не большинство, - Мэгги вгрызалась в цыпленка, - Но я учусь с этим мириться. Роган на телефоне, - добавила она. - Жить без телефона не может. Сейчас намечаются дела в Парижском филиале, ему нужно там присутствовать лично. Но он ни за что не уезжает, видя, какие у меня проблемы по утрам. Уже кричу на него, все равно не помогает. Если он что-то втемяшит себе в башку, то и кирпичом не выбьешь.

Она приступила к макаронам и испытующе глянула на Шаннон. - У него на тебя серьезные виды.

- А у меня нет. Абсолютно.

- Прежде всего, должна тебе сказать, когда он всерьез взялся за меня, я не горела желанием, чтобы кто-то вел мои дела. Кем бы он ни был. Но Роган умеет, что ни говори, взглянуть внутрь тебя, разглядеть твои слабости, амбиции и желания, которые ты бы предпочла утаить. Затем он их использует. Обаятельно, безжалостно, с присущей ему логикой и так тщательно планируя, что всегда на шаг опережает тебя.

- Я заметила. Он доставил меня сюда, когда я всего лишь намеревалась ответить ему: спасибо, не надо.

- Но для него это не просто бизнес. Будь так, ему было бы легче противостоять. Он очень любит и ценит искусство, личность художника. А то, что он сделал в Клэре... - в ее голосе, в глазах засквозила гордость, - он сотворил нечто важное, для искусства, для Ирландии. И сделал это потому, что сердцем привязан к тому и другому.

- Он необыкновенный человек, как личность и как профессионал. Это можно понять, даже будучи едва знакомым с ним.

- Да, можно. Так вот, далее... - Мэгги отерла пальцы салфеткой. - Я намерена спросить, что, черт возьми, с тобой происходит?

Шаннон вскинула брови. - В смысле?

- Какого рожна ты здесь упираешься? Человек бросает к твоим ногам полнеба со звездами и луну в придачу. Какой художник не мечтает о шансах, что выпали тебе! А ты продолжаешь ерничать.

- Я не ерничаю, - холодно отозвалась Шаннон. - Я размышляю.

- О чем тут размышлять? У тебя есть картины, будут еще.

- Вот я и размышляю, будут ли.

Мэгги фыркнула и нацепила на вилку больше макарон. - Что за чушь. Ты сейчас мне хочешь доказать, что можешь взять и все бросить, - просто выкинуть кисти и оставить белыми холсты?

- Когда я вернусь в Нью-Йорк, у меня не будет времени делать себе поблажки, как здесь.