Норито. Сэммё

Само же японское слово норито, или норитогото, не вполне этимологически и концептуально объяснено. Глагол нору вообще означает «говорить» от высшего к низшему, и вполне вероятно, что нори — речь богов, обращенная непосредственно к людям или сообщенная через оракула. Камо Мабути полагал, что первое норито получил Амэ-но коянэ-но микото из уст бога-прародителя Такамимусуби-но ками, посоветовавшего, как выманить из пещеры сокрывшуюся там Аматэрасу. Оригути Нобуо, исходя из этнографических данных, предполагал и существование божества норито — Омоиканэ-но ками: «Вечная страна Токоё отождествлялась со страной норито, поскольку древние полагали, что норито принесены из страны Токоё неким марэбито» (дух из иного мира, приходящий бог, гость, чужак) [Оригути, 1958, т. I, с. 6–7]. Отсюда, по Оригути, связь этого гостя из иного мира с божеством в мифологических сводах, дающим советы богам, кого послать для управления землей, — божеством, наделенным тайным знанием и мудростью, Омоиканэ-но ками («бог, сочетающий мысли»), В «Кодзики» он же именуется Ягокоро омоиканэ-но микото, т. е. «бог с восемью сердцами», наделенный множеством умов. Он же — Токоё-но омоиканэ-но микото, т. е. «бог из страны Токоё». Как и основная концепция Оригути, его точка зрения на возникновение и функционирование норито опирается на идею культурных параллелей между Ямато и островами Рюкю. Именно с рюкюской традицией Оригути связывает мотив марэбито, чрезвычайно распространенный в японских верованиях, и говорит о возможном отождествлении марэбито — пророка, вестника иного мира и императора.

По мнению Оригути, император, будучи таким вестником богов и самим богом, поднимался на высокое место и оттуда изрекал (нору) повеление богов. Это место, по Оригути, и есть «высокий престол небесный» (ама-но такамикура) — клише, часто встречающееся и в норито, и в сэммё, описывающее место владыки страны, помещаемое на небе. Отсюда и то в слове норито толкуется как «место», откуда возвещается божественное повеление предков [Оригути, 1955, т. 3, с. 253].

Не менее сложным остается и вопрос этимологии слова норито. Мотоори Норинага, Судзуки Сигэтанэ, Сикида Тосихару и другие предлагали самые разные толкования понятия норито. Наиболее приемлемой представляется обобщающая концепция Ямада Такао, утверждавшего, что нори означает всякое повеление, полученное свыше, всякое речение богов и императоров, и некогда норито и сэммё (микотонори) были единым понятием и только позже оказались более или менее разведены (из письма Ямада Такао, написанного Цугита Дзюн [см. Цугита, с. 9]).

Итак, в общем виде нору означает «сообщать повеление», «возглашать». Андо Масацугу сводит к одному корню слова нору и нэгу, ному

, инору, нороу, прибавляя к комплексу значений этого слова еще и молитву, и ворожбу [см. также Ермакова, 1979, с. 131–139]. Сюда же следует отнести и значение «называть» (ср. нанори, «называние имени»), которое свидетельствует о своего рода магической номинации, чародейном назывании людей и предметов с целью воздействия на них.

Сикида Тосихару указывал, что виды норито, названные в «Кодзики», такие, как амацунорито («небесные норито») и футоноритокото («грузные слова норито»), представляют собой одно и то же понятие, а именно, изречение (нори) воли богов, явленной в гадании, поскольку, как явствует из ряда текстов,

нори проступает в узоре (яп. ая, кит. вэнь), т. е. рисунке, появляющемся на раскаленных лопатках оленя или панцире черепахи при гадании. Этот узор проявляет некое имя — божества или человека, т. е. сообщает табуированное, запретное знание об имени, назвать которое означает привести в действие некие силы духов. В самом деле, в «Манъёсю» отыскивается немало подтверждений этой точке зрения, например, «на восьми десятках скрещений дорог, /где пребывает душа слов (котодама)/спрошу, увижусь ли с милой,/на гадании ввечеру,/и гадание верно скажет (ура маса-ни нору)» [Манъёсю, № 2506] и т. д.

Еще труднее оказывается истолковать часть то в слове норито. Как уже говорилось, согласно Оригути, то

означает «место» (токоро); по мнению Кояма Тацуноскэ, сочетание норитогото складывается из понятия нори и тогото, причем последнее он объясняет как тогоигото — «порча», «проклятие» [Цугита, с. 11]. По Такэда Юкити, то — это отверстие, вход и выход (более позднее «дверь») и, значит, это рот и вообще произносительный аппарат человека [НКБТ, 1970, с. 368]. И, разумеется, то может быть истолковано как «слова», «речь».

Норито «Энгисики» не едины в жанровом и функциональном отношениях — в самом общем виде их можно разделить на два типа — норито и ёгото.