Нормандия 1944. Битва за плацдармы

Генерал-фельдмаршал Эрвин Роммель во время инспекции береговой линии Нормандии.

Диктаторам свойственно создавать запутанную и растянутую сеть штабов вместо простой и эффективной цепи подчинения, чтобы препятствовать подчиненным накапливать в своих руках слишком большую власть. Танковыми резервами Западной группы войск командовали сразу несколько различных штабов. Формально подчиняясь штабу фон Рундштедта, они вместе с тем находились в ведении танковой группы «Запад» Швеппенбурга, а танковые дивизии СС параллельно подчинялись вышестоящим штабам Ваффен СС. В 1942 году, приказывая начать усиление Западного вала, Гитлер декларировал, что «осуществление оборонительных операций должно быть полностью и недвусмысленно сконцентрировано в руках одного человека». Если он первым проигнорировал свои собственные распоряжения, трудно было требовать чего-то иного от подчиненных. Отсутствовала координация не только между отдельными штабами, но и между родами войск. 3-й воздушный флот Люфтваффе маршала Уго Шперле сохранил полную самостоятельность, подчиняясь напрямую рейхсмаршалу Герингу, а не Рундштедту. Штаб Западной группы армий не имел власти ни над 3-м армейским корпусом ПВО генерала Пиккерта, ни над частями Кригсмарине, подчиненными адмиралу Кранке, который получал приказы от гросс-адмирала Карла Дёница. Так, Кранке проигнорировал просьбу ускорить минирование прибрежных вод морскими минами и не пожелал согласовывать с Вермахтом размещение береговых батарей и обучать личный состав батарей новым способам маскировки и принципам ведения оборонительного боя. Что касается генерала Пиккерта, то даже любимцу Гитлера Роммелю не удалось подчинить себе хотя бы часть его мощных 88-мм зенитных орудий. В разгоревшемся споре фюрер принял сторону Пиккерта, а не прославленного «Лиса пустыни».

Что же касается превозносимого пропагандой Атлантического вала, то даже после всех предпринятых Роммелем в последние месяцы перед вторжением усилий, никто особо не верил, что «тонкому ожерелью бетонных казематов, растянутому вдоль береговой линии», как назвал его командир 716-й дивизии генерал-лейтенант Вильгельм Рихтер, удастся сдержать по-настоящему решительное вторжение. «Атлантический вал был мифом», — писал после войны фон Рундштедт. «Ничего перед ним, ничего за ним, одна только видимость. В лучшем случае здесь можно продержаться 24 часа».

Одним из самых слабых мест прибрежных фортификаций были гарнизоны. Солдаты стационарных дивизий, занимавшие укрепления, в массе своей не были мотивированы сражаться отважно и «стоять до конца каждый на своем месте», как призывал Гитлер. В дивизиях береговой охраны служили либо солдаты старше 40 лет, либо еще подростки. На артбатареях проходили службу курсанты военных училищ, которым приходилось делить казармы со зрелыми мужчинами, годящимися им в отцы, если не в деды. Наивно было рассчитывать, что в подобных коллективах возникнет дух товарищества. Не редкостью были подразделения со специальным меню, поскольку в них набирали солдат с болезнями органов пищеварения. Встречались роты тугоухих и батальоны хромых. Немалую долю защитников Атлантического вала составляли так называемые «добровольцы с Востока», целые батальоны которых поступали на замену более боеспособным частям, перебрасываемым на Восточный фронт. Их комплектовали из рекрутов с оккупированных территорий Восточной Европы и СССР, и бывших военнопленных Красной армии, которые записывались в Вермахт как по идейным соображениям, так и просто для того, чтобы избежать мучительной голодной смерти в лагерях. Фельдмаршал Рундштедт считал использование пленных красноармейцев в боевых частях Вермахта большой ошибкой. «Ума не приложу, что может заставить русских сражаться за немцев во Франции против американцев».

Из всех переметнувшихся на сторону Германии добровольцев славяне считались наименее надежными. Их старались использовать главным образом в качестве хи-ви (добровольных помощников) в службах обеспечения или на строительных работах. Грузины, армяне, азиатские народности воспринимались как более благонадежные и набранные из них подразделения интегрировали в немецкие батальоны и полки. Ко дню «Д» примерно 75000 восточных добровольцев служили в немецкой армии во Франции, каждый шестой пехотинец в армиях фон Рундштедта был выходцем с Востока.

Роммель наблюдает за учебными стрельбами одного из гарнизонов, защищавших побережье Нормандии

Немецкие силы в Нормандии