Норманны — Русы Севера

Да, собственно, и у отдельных норманистов иногда бывают просветления, как пишет, например, известная норманистка Т. Джаксон в статье «Варяги — создатели Древней Руси?»: «Шведский археолог X. Арбманн, норманист по сути своих взглядов (как его оценивает Рабек Шмидт), подверг сомнению многие из норманистских догм и пришел в итоге к заключению, что археологические материалы не позволяют говорить об «основании государства» на Руси варягами

». Точно так же каялся и отказывался на одном из конгрессов норманистов известный апологет норманизма Стендер-Петерсен, признаваясь, что все аргументы норманистов несостоятельны… Просыпаются иногда некие добрые чувства и у тех, кто всю жизнь занимался идеологической пропагандой. Отрадно. Зачастую суть «научных открытий» норманистов ясна и из их восторженных сообщений друг о друге. Так, та же Т. Джаксон со слезами умиления на глазах пишет: удивительно, но первые сводки «норманнских древностей Руси» сделаны не отечественными учеными, а «сторонними наблюдателями» — норвежской исследовательницей Анне Стальсберг. В последние годы классификация различных типов скандинавских предметов, найденных на территории Древней Руси, проведена также шведским археологом Ингмаром Янссоном. Вот так. Пока наши академики с восторгом взирают на шведских и норвежских коллег, мечтая воссоединиться с ними на стокгольмских конгрессах и симпозиумах, русские древности «упорядочивают» шведские да норвежские находники, записывая их в шведские и норвежские древности. Пригласите покопаться в русских курганах и могильниках аборигенов Австралии, и они непременно найдут там свои аборигенские предметы и классифицируют их соответствующим образом. И бог с ними, со шведами и аборигенами! Стыдно и горько за отечественную науку, которая слишком уж прытко и угодливо «перестроилась» на «европейский» манер по принципу «чего изволите»? Кто бы мог подумать, что после таких титанов и подвижников, как академик Борис Александрович Рыбаков, российской историей и археологией придут командовать пигмеи-прислужники. Стыдно, горько и больно!

Напоследок надо привести слова академика М. А. Алпатова: «Варяжский вопрос родился не в Киеве в летописные времена, а в Петербурге в XVIII в. Он возник как антирусское явление

и возник не в сфере науки, а в области политики»²⁰.