Норманская теория. Откуда пошла Русь?

Но поскольку древние писатели нам не дали довольного понятия о смысле, в каком они понимали слово варяг, а сие опущение принудило многих наших ученых делать на сие мнимые догадки и прибавления, то я и рассудил за нужное при сем случае нечто прибавить и приметить: 1) что греческие и скандинавские писатели нам дали знать, будто в древние времена из северных стран в Греческую империю приходило много военных людей, которые там вступали в работу и были употребляемы смотря по их роду и способностям; 2) что в отечестве их приписывали сим военным людям титло верингиара или ландварнара, что соответствует имени сторожа или хранителя государства; 3) что наименование варянги или варяги, которое греки и славяне им дали, поскольку оно ни греческое, ни славянское, то и могло произойти только от наречия сих военных людей, или от наречия северных народов, и что совершенное и чувствительное сходство сих титлов с титлом верингиаров само собою доказывает, что помянутые норманны сохранили его везде, где бы в службе ни находились; 4) таким образом уже известно, что греки и славяне прилагательное варяги приписывали только северным народам, куда военные люди, о которых здесь говорим, подлинно пришли; 5) пускай, наконец, иностранцы, писавшие о сем, называют их датчанами и англичанами, однако нет сомнения, что между ними заключались шведы и россияне, и что по сей только причине и наш летописец положил их также в числе варяжских народов.

Одно наименование варяг, которое наши летописцы дают древним руссам, и которое приличествует только северным народам, от которых произошли помянутые военные люди, известные под сим названием, довольно было бы, чтобы утвердить нас в истинном начале сего народа.

Теперь если сообразить слова Риси или Рисс (также Риса или Рисаландия), которые приводят скандинавские писатели, и положение сей страны в соседстве новгородского владения, которое причиною было соединения риссов со славянами; выгоду, каковую сии последние получили от соединения с народом военным и утесняемым теми же неприятелями, которые в девятом столетии принуждали сих славян платить себе дань, – дабы тем удачнее могли противиться сим врагам, коих хотя и прогнали за море, однако опасались их возвращения и наглости; удаление риссов в северные страны, где они были еще в 839 году, чего нет основательнее той причины, что они оставили древние свои жилища, и составили другой народ, что историки подтвердили молчанием о причинах сего происшествия и неправдоподобием других каких-либо сего причин; ежели, говорю, сообразить все сии наблюдения с тем, что самые древние наши летописцы говорят ясно о особенном существовании руссов, о пришествии их со своими начальниками с той стороны моря, о поселения их в новгородских и киевских пределах, и о основании нового российского владения в киевских пределах, все сие удобно может нас убедить в том, что сии варяги были те же, что и рисы, вышедшие из приморских Рисаландии пределов, и что мы должны первое и точное их жилище положить сей земле.

Молчание же самых древних наших летописцев обо всем том, что могло пролить некоторый свет относительно истории древних россиян, доказывает, что сии писатели или хотели ограничить себя, описывая только происшествия, случившиеся после соединения сего народа со славянам, сохранившими его наименование, или, будучи сами мало знающими, не осмелились дополнить недостаток вымыслами или романическими повествованиями, которые бы не могли иметь успеха в такое время.

Готлиб Байер

Варяги и Русь

Рюрик

От начала руссы владетелей варягов имели, – выгнавши же оных, Гостомысл, от славян происходящий, правил владением (1); и для междоусобных мятежей ослабления и от силы варяг утесненения, по его совету рутены дом владык от варягов опять возвратили, то есть Рюрика и братьев. Посему часто о варягах в русских летописях упоминаемо, но только как о друзьях и приятелях русского имени, и которые на жалованье в войске владетелей русских служили или воеводскую должность отправляли.