Нормы в пространстве языка

Силу фоновых знаний, лежащих в основе семантической системы естественного языка, иллюстрирует следующий эксперимент [78]. Испытуемым продиктовали предложения, в которых инвертированы обычные отношения между актантами, например: В ресторане посетитель принес официанту шашлык. На выставке поэт художнику подарил картину. Через улицу старушка девушке перенесла сумку. Примечательно, что даже искусственная ситуация эксперимента не помешала респондентам записать предложения таким образом, чтобы восстановить нормальное положение дел: В ресторане официант принес посетителю шашлык и т. п. Таким образом, респонденты предпочли многократно закрепленный опыт новой информации: глубинное возобладало над поверхностным.

Итак, одну из ключевых ролей в процессе понимания высказывания и отдельного слова играют фоновые знания о мире. Полагаем, правомерно предположить, что составной частью фоновых знаний являются знания типического, обычного, нормального, иными словами, фоновые знания нормы. «Нормальному состоянию мира соответствует чертеж, соединяющий точки отсчета многих значений» [9, с. 83]: знания этого нормального состояния редко вербализуются, но они закладывают основы понимания отдельных слов и целых высказываний.

Полагаем также, что статус фоновых знаний может быть присвоен как представлениям о норме, так и нормативным представлениям носителей языка о различных классах объектов. В доказательство сошлемся на результаты одного из целого ряда экспериментов, проведенных нами среди преподавателей и студентов ОмГПУ. Задачей эксперимента было выявление наивных представлений носителей русского языка о нормальной жизни. Задание для респондентов (96 преподавателей и студентов ОмГПУ) имело следующий вид:

На ваш вопрос «Как дела?» собеседник ответил: «Нормально». Как Вы понимаете этот ответ? Что имеется в виду? Какая жизненная ситуация может быть описана как нормальная?

Эксперимент показал, что восприятие ответной реплики вполне единообразно. По мнению опрошенных, специфика нормальной жизни заключается в ее обычности, стабильности, привычности, отсутствии нового, значимого, интересного. Абстрактная нормальная жизнь рисуется носителям русского языка как жизнь спокойная, без резких изменений и особых неприятностей, главное ее свойство может быть описано формулой «как всегда»[54]. В фоновые знания в таком случае входит представление о норме. Нормативные представления о тех или иных объектах действительности реконструировались в ходе уже упомянутого эксперимента, направленного на выявление нормативно-прототипических образов.

Думается, можно утверждать, что если содержание представлений о норме и нормативных представлений национально– и культурноспецифично, то само их наличие и участие в процессах познания мира универсально.

2. Фоновый характер обычного традиционно противопоставляется заметности аномалий

. Иными словами, констатируется определенная асимметрия: значение нормы редко имеет специальное выражение, значение не-нормы выражается специальными лексемами, морфемами и проч. Обобщая разрозненные замечания лингвистов по этому поводу, можно сформулировать следующую закономерность (см., например: [9, с. 65–74]):

Норма

• Слабо осознается, представления расплывчаты.

• Намеренно эксплицируется нечасто.

Не-норма

• Осознается в полной мере.

• Имеет специальные средства выражения и регулярно становится содержанием высказывания.

В логике нашего исследования обнаруженную закономерность следует уточнить. На протяжении работы мы разграничиваем представления о норме и нормативные представления о различных объектах, с учетом этого разграничения положение дел видится следующим образом.

Предположение о слабом выходе нормы в лексику основывается на том, что русский язык, действительно, не располагает большим числом средств со значением нормы[55]. Иными словами, представления о норме, действительно, не имеют многообразных средств выражения. Впрочем, не приходится говорить и о многообразии общих номинаций отклонений от нормы (среди немногих – аномалия, нарушение, расстройство и т. п.).