Норвежский детектив

Пчелы… Вот как, почтеннейший френолог разбирается в пчелах. Фредрик задумчиво уставился на пышную листву старого дуба. Мед и френология — может между ними быть какая-нибудь связь?

Да нет, вряд ли.

У соседнего столика приземлились надменный и брюзгливый мсье Гри-Лишен и молодой мужчина в тройке. Шармак наклонился к Фредрику и тихо сообщил:

— У мсье Гри-Лишена совсем плохи дела. Конец. Его уже несколько раз объявляли банкротом, но теперь все, точка. Он никогда не был настоящим виноделом, не разбирается в этом искусстве. Если бы ты попробовал его кислятину! Ужас. Особенно урожай 1978 года, когда почти у всех получилось хорошее вино. А у Гри-Лишена вышло такое кислое, что превращалось в уксус от одного упоминания этого слова.

Старик весело рассмеялся. Мсье Гри-Лишен явно не пользовался большой любовью у сентэмильонцев.

— Ага, — произнес Фредрик, поглощенный созерцанием листвы.

— Зато мсье, который сидит за тем же столиком, — продолжал Шармак, — совсем другого склада человек. За каких-нибудь два года скупил целых пять поместий в округе, все — замки класса «Гран Крю». Мсье Филибер Бержаль… Говорят, тут замешан иностранный капитал. Этак скоро весь Медок и Сент-Эмильон перейдут во владение иностранцев. Настоящая беда для Франции!

Старик разгорячился до того, что закашлялся и выплюнул окурок.

Этот Филибер Бержаль производил какое-то смутное впечатление. Фредрик пытался расшифровать его. Неясные письмена… Элегантный, явно образованный. Но выражение глаз не отвечало мимике. Что-то мешало…

На краю площади остановилась машина, и двое мужчин вынесли из нее коляску с беднягой Кардилем из Шато Лео-Понэ. Повинуясь его жесту, помощники покатили коляску к столику, за которым сидели Фредрик и мсье Шармак. Они поздоровались с Кардилем и освободили место для коляски.

— Как насчет партии в шахматы, мсье норвежец? — слабо улыбнулся Кардиль. — Не желаете взять реванш?

— С удовольствием. — Фредрик не имел ничего против шахмат.

— Когда ждать вас в Шато Лео-Понэ для маленькой дегустации? Не пожалеете, — продолжал Кардиль, расставляя фигуры.

— Может быть, завтра. Во второй половине дня. Вас это устроит?

— Конечно. Скажем, в пять часов.

Фредрик кивнул.

Приступая к игре, он поймал себя на ощущении, что где-то уже встречался с мсье Кардилем. Было что-то знакомое в чертах лица, в манере улыбаться. В нем чувствовалось благородство, но и какая-то слабохарактерность, возможно, следствие его увечья. Интерес Кардиля к людям не был назойливым; он явно был начитан, много знал. В конце концов Фредрик не выдержал:

— Извините, мсье Кардиль, вам не доводилось бывать за границей?

Кардиль печально посмотрел на Фредрика.

— Никогда. Так и не пришлось, хотя до несчастного случая двенадцать лет назад я мечтал совершить кругосветное путешествие. Наблюдать, изучать. Теперь даже подумать страшно — коляска не отпускает. Но я убедился, что странствовать можно не только в пространстве, есть ведь еще и воображение. На крыльях фантазии я совершаю удивительнейшие, увлекательные путешествия. Вам странно это слышать? Шах. — Он сделал ход ферзем.

Фредрик отрицательно покачал головой и защитился. Нет так нет, сказал он себе. Значит, раньше не встречались. Возможно, видел кого-то похожего на мсье Кардиля.

Ему удалось выиграть эту партию. Он поглядел на церковные часы. Четверть второго. До встречи с Женевьевой еще есть время. За столиками прибавилось посетителей. Фредрик внимательно рассматривал каждого. Мсье Шармак встал и попрощался. Его место занял один знакомый Кардиля; представился: Анри Табуи, старший механик в Шато Ла Гафельер.

— Плохи дела у нашего друга Марселя, — сообщил он мсье Кардилю. — Уволили его с работы в Шато Озон.

Фредрик навострил уши.

— Печально, печально… Он неплохой управляющий. Партию в шахматы? — Кардиль указал на доску.

— Ты ведь знаешь, что я не умею играть, — растерянно произнес механик.

— Извини, совсем забыл, — смутился Кардиль.

— Ага, — сказал Фредрик и поспешил добавить, когда они вопросительно посмотрели на него — Вон где птичка сидит. Я не сразу определил, откуда звук.

Он показал на ветку, на которой выводила свои трели какая-то пичуга.

Немного погодя Фредрик встал и простился, заверив мсье Кардиля, что завтра ровно в пять прибудет в Шато Лео-Понэ.

В гостинице его ожидало письмо. Английская почтовая марка, штемпель Кембриджа. Ясное дело: письмо от Стивена Прэтта, археолога, с которым он успел подружиться, работая над одним вопросом. Фредрик вскрыл конверт и прочел: