Норвежский лес

– Мы, наверное, – контрреволюционеры, – сказала Мидори, когда мы вышли из аудитории. – Грянет революция, и нас повесят в ряд на фонарных столбах.

– Пока не повесили, неплохо бы пообедать.

– Точно. Не совсем рядом, но есть тут один ресторан, куда я хочу тебя сводить. У тебя как со временем?

– Нормально. Все равно до двух делать нечего.

Мы сели в автобус и доехали до глухого отдаленного квартала в Йоцуя. Мидори привела меня в небольшое заведение: там подавали бэнто[19]. Мы сели за стол, и нам сразу же принесли два лакированных подноса с комплексом сегодняшнего дня и супом. Действительно, стоило ехать.

– Вкусно.

– Ага. И при этом достаточно дешево. Я изредка приходила сюда обедать, когда училась в старшей школе. Знаешь, она ведь рядом. Очень строгая школа. Мы ходили обедать сюда тайком. Застукай нас кто-нибудь из преподов, могло бы дойти до исключения.

Мидори сняла очки: глаза ее покраснели и припухли. В прошлый раз такого не было. Она поправила серебряный браслет на левом запястье и потерла мизинцем глаз.

– Хочешь спать?

– Да, недосыпание. Трудные дни, но все в порядке. Не обращай внимания, – сказала она. – Извини за прошлый раз, у меня возникло срочное дело. Причем стало известно только утром, и я уже ничего не могла поделать. Хотела позвонить в тот ресторан, но оказалось, что даже не помню его название. Твоего номера я тоже не знаю. Ты долго ждал?

– Не переживай. У меня избыток свободного времени.

– Так уж избыток?

– Даже частички хватит тебе выспаться.

Опершись щекой на ладонь, Мидори широко улыбнулась:

– А ты – добрый.

– Вовсе не добрый, просто у меня много свободного времени. Кстати, в тот день я звонил тебе домой, и кто-то из твоих домашних сказал, что ты в больнице. Что-нибудь случилось?

– Звонил домой? – Над ее бровями пробежали морщинки. – Откуда ты знаешь мой номер?

– Все очень просто: посмотрел в учебном отделе. Это не запрещается.

– А-а, – кивнула она и принялась теребить браслет. – Я не догадалась. Выходит, я так же могла узнать и твой? А про больницу расскажу как-нибудь потом. Сейчас не хочется. Прости.

– Ничего страшного. Такое ощущение, будто спросил что-то лишнее.

– Ерунда. Просто я сейчас немного устала. Как вымокшая под ливнем обезьяна.

– Может, тебе лучше вернуться домой и поспать?

– Не сейчас. Давай немного прогуляемся.

Мы зашагали от станции Йоцуя и через некоторое время оказались перед школой Мидори. Проходя мимо станции, я невольно вспомнил бесконечные прогулки с Наоко. Если разобраться, все началось именно с этого места. Я подумал: если бы мы не встретились с нею в тот майский день в электричке Центральной линии, моя жизнь сложилась бы совсем иначе. И сразу же в голове пронеслась другая мысль. Даже если бы не встретились тогда, рано или поздно это бы произошло. Видимо, встретились, потому что должно было произойти. Если б даже разминулись в электричке, повстречались бы где-нибудь в другом месте. Мысль, конечно, нелепая, но я не мог от нее отвязаться.

Мы с Мидори сели на скамейку и стали разглядывать ее бывшую школу. Здание оплетал плющ, на карнизах отдыхали голуби. Внушительное строение. Во дворе рос огромный дуб, и откуда-то сбоку от него в небо поднималась струйка белесого дыма. В теплых лучах почти летнего солнца этот дым казался вдвойне прозрачным.

– Ватанабэ, знаешь, что это за дым?

– Нет.

– Это горят женские прокладки.

– Да ну? – А что еще скажешь в такой ситуации?

– Прокладки, тампоны и тому подобное, – улыбнулась Мидори. – Все выбрасывают в мусорное ведро в туалете. Школа-то женская. А дед-уборщик их собирает и сжигает в печи. Вот от них и дым.

– От одной мысли жуть берет.

– Я тоже содрогалась, когда на уроках видела этот дым. С ума сойти. Наша школа – средняя и старшая вместе. В общей сложности, в ней около тысячи девчонок. Допустим, у некоторых менструация еще не началась. Но пятая часть от девятисот… Примерно сто восемьдесят человек. Выходит, ежедневно в мусорку выбрасываются сто восемьдесят прокладок.

– Получается, так. Хотя, я не совсем понимаю всю эту арифметику.

– Главное тут – много. Целых сто восемьдесят человек. Интересно, каково человеку все это собирать и сжигать?

– Даже не представляю, – сказал я. Да и откуда мне такое знать? И мы посидели еще, наблюдая за дымом.

– По правде говоря, я не хотела идти в ту школу. – Мидори еле заметно кивнула. – Меня вполне устраивала государственная. Ну, то есть, обычная школа, в которой учатся обычные ученики. Юность хотелось провести приятно и неторопливо. Да только отец настоял. Сам знаешь: если кто-нибудь заканчивает начальную школу с хорошими оценками, его определяют в престижную школу. Вот и меня определили. Шесть лет проучилась, но так и не привыкла. Только и думала – скорей бы отсюда выйти, скорей бы. И так – все шесть лет. Кстати, за все время у меня не было ни единого пропуска или опоздания. Даже грамоту за это вручили. Настолько я не любила школу. Понимаешь, почему?

– Нет.