Нос

Затем, выкинув несколько коленцев и нахлобучив шапки, они скопом исчезли в дверях, оставив Калленбрука одного за пустым столом с телефоном и двумя семисвечными канделябрами. Профессор хотел было окликнуть усобрового старца, спросить, оставаться ли ему здесь, или идти вместе с ними, но комната была уже пуста. Свечи горели тускло, подмигивая профессору и проливая стеариновые слезы на опустевший стол, на тарелку с мацой, на одинокий забытый кружок золотого металла. Профессору Калленбруку стало не по себе. У него промелькнула мысль, не заманили ли его в ловушку. Мысль эта сгустилась в паническую уверенность, когда в коридоре настойчиво, не умолкая, задребезжал звонок. Профессор метнулся, задел локтем и сшиб канделябры. Свечи заморгали и потухли. Он остался в полной темноте. Теперь ему казалось, что звонят не в коридоре, а надрывается на столе телефон. Дрожащими руками он шарил впотьмах по столу, не находя аппарата, и больно ушиб обо что-то палец. Наконец рука его нащупала телефонную трубку. Он рванул ее и поднес к уху... - Алло! Кто это?

* * *