Носферату

— Так, Отто. Давай по порядку. Твоя задача веселее, поэтому начнем с моей. Мне очень нужно, чтобы ты позвонил сейчас ребятам из отдела межпланетной разведки и передал трубочку мне. Я буду корректен и краток, обещаю. А потом, когда они мне ответят согласием, пойдем вязать твоего маньяка.

Отто нервно кивнул, взял с тумбочки мобильный и набрал номер.

— Санек, это Отто, — стараясь казаться бодрым и спокойным, заговорил он, — у меня тут человечек, очень хороший, просит помощи. Может, поговорите, решите там… Естественно… Ради меня. Нет, надежный… Всю жизнь знаю… Ладно… договорились, передаю трубку.

Я в двух словах поведал невидимому Саньку и его группе суть дела. Убит инопланетный дипломат. Убийца сидит по такому-то адресу, нервничает и хочет к журналистам, а через два дня визит делегации. Ребята на том конце провода только настороженно хмыкали, кто-то постукивал пальцами по аппарату.

— В общем, — подытожил я, — прошу вас: первое, сейчас поехать, взять моего Раскольникова и осьминожье тело. Убийца нервный, к журналистам не пускать, по возможности вообще сделать так, чтобы о его аресте никто не знал хотя бы до конца дипломатической встречи. Второе: дядю моего, ценного и изрядно нездорового свидетеля Брута Шатова, прошу оставить мне, на нужды журналистского расследования. Естественно, что накопаю, сразу принесу вам в клюве. Я человек честный, положительный и с вами хочу дружить.

Санек еще раз хмыкнул в трубку, уточнил адрес и обещал сделать все возможное. По голосу моего собеседника я понял, что настроение у него явно улучшилось. Несмотря на то что я повесил им на шею свежего «глухаря», мой новый знакомец испытывал заметное даже по хмыканью облегчение от того, что я задушил в себе журналиста и решил сотрудничать. Эти ребята могли себе позволить верить на слово, поскольку каждый, кто с ними общался, чтобы не замолчать навсегда, старался говорить только чистейшую правду. И мне не хотелось стать исключением.

Я положил трубку на тумбочку, поставил на пол сумку с одеждой и обернулся к Отто.

— Ну что, пошли маньяка колоть?!

Не успел я закончить фразу, как заверещал дверной звонок. Отто вздрогнул и бросился к двери.

— Слушай, насыщенной жизнью живешь. Когда ж ты работаешь, если у тебя гости каждые две минуты?

Но Отто уже не слышал. В дверном проеме показалась высокая фигура в синем костюме и белой шляпке. Ее я узнал бы даже ночью в толпе на площади.

На мгновение я потерял не только дар речи, но и все прочие бесценные дары человеческой природы. Ноги начали отчетливо подкашиваться, в ушах зазвенело, но я взял себя в руки и весело улыбнулся.

— А вот и органы, — провозгласил я отчаянно и нагло, проклиная себя за то, что в спешке так и не успел переодеться, и надеясь, что от моего нахальства она мгновенно забудет сцену в космопорту. Но по усмешке, отразившейся в ее мраморно-серых глазах, я понял, что маневр разгадан.

— Анна Берг, отдел преступлений в области искусства. — Она протянула мне руку в белоснежной перчатке. — Привет скандалистам. Если не ошибаюсь, Носферату Шатов, «Галактика слухов»?

— Он самый. Ваш покорный слуга. — Я эффектно поклонился и поцеловал протянутую мне руку чуть выше края перчатки.

— Учту, — саркастически ответила женщина моей мечты, поправила манжет и повернулась к Штоффе. — Отто Юльевич, я пришла поговорить с вами о гобеленах.

До этого неплохо державшийся Отто уставился на нее обреченно-затравленным взглядом и шепотом объявил: «Он тут…» Моя прекрасная леди мгновенно вцепилась в него мертвой неженской хваткой. И пока она оценивала обстановку, я мысленно оплакивал свою гениальную статью о маньяке и работах мастера Суо. Самый страшный сон журналиста — подписка о неразглашении была неотвратима.

Но, как я и предсказывал, а точнее, накаркал, прошло две минуты, и дверной звонок известил о прибытии нового гостя.

— Слушай, Отто. Может, не пускать никого, а то у тебя маньяк в кабинете уже минут пятнадцать один сидит. Он тебе там все гобелены искромсает и скажет, что так и было.

Отто бросился в кабинет, но Анна жестом остановила его.

— Отто Юльевич, сделайте спокойное лицо, отдышитесь, зайдите в кабинет и с извинениями попросите у вашего гостя еще минуту-другую, а мы с господином Шатовым тем временем посмотрим, кто за дверью. В такой ситуации каждый гость — потенциальный сообщник.

Отто тряхнул головой, поправил ворот рубашки и вошел в кабинет, мгновенно вышел, осторожно прикрыв за собой межкомнатную дверь, и махнул рукой в знак того, что все идет нормально. В ту же секунду Анна распахнула входную.

На пороге, землянично улыбаясь и лучась отеческой заботой, стоял не кто иной, как Павел Александрович Насяев. Он ладошкой пригладил скудные остатки волос и вошел. Мне часто приходилось видеть, как пожирают глазами, и сейчас в прихожей находилась женщина, на которой плотоядному взгляду было чем поживиться, но я никогда в жизни не видел, как глазами облизывают. Насяев делал именно это. Его губы сладострастно вытянулись, глазки по-свидригайловски заблестели, а брови умильно поползли вверх.