Носитель Искры. Тигр в волчьей шкуре

На создание всего доспеха у Лаза ушло немало времени, особенно с учётом того необъятного объёма работы, что он на себя взял помимо конструкторских изысканий. Но вот всё было закончено и очень вовремя, потому что откладывать визит к альянсу родов больше было нельзя. Он и так затянул дольше чем хотел изначально, прошло больше месяца с появления парочки головорезов. Да, он мог бы отправиться и так, мог бы отправиться даже один, ничего не сказав Фаусту. Но как есть поговорка о том, что не бывает лишних денег, так Лаз считал, что не бывает лишней силы. Если от того, что он отправится не в одиночку, не будет никаких негативных последствий, то почему бы и нет? К тому же пёстрый мечник уже извёлся от безделья, дожидаясь какой-нибудь весточки от друга.

Но для начала доспех стоило протестировать. И лучше способа испытания боевой брони, чем этот самый бой, придумать было невозможно.

На огромной скорости он нёсся между деревьями, на полную мощность используя магию восприятия. Ночью, в почти полной темноте, кроны исполинских сосен не пропускали ни единого лучика лунного света, ориентироваться в пространстве можно было только так. Ну, по крайней мере ему. Фауст, которого он с таким тщанием выискивал по окрестностям, в зрении, похоже, не нуждался вовсе.

Пёстрый мечник эти полгода тоже не сидел без дела. Попадание в рабство к княгине Саймской, хоть большую часть времени и было не слишком приятно, а также крайне унизительно для Мастера Меча, открыло ему также и неведомые ранее перспективы. И чтобы понять, насколько они были обширны, стоило вспомнить хотя бы то, что Мастером Фауст был совсем недолго, в общем счёте и пяти лет не наберётся. При этом, в отличие от Лаза, пёстрый мечник, которому было уже больше полутысячи лет, с большим трудом осваивал новые знания и привыкал к изменениям. По сути за эти годы он не освоил никаких кардинально новых трюков. Аура антимагии, что сводила на нет большинство направленных в Фауста боевых заклинаний, была у него и раньше, просто в “урезанной” форме, то же и с нечеловеческими силой, скоростью, живучестью и рефлексами. Если Лазу после подчинения души пришлось, фактически, осваивать всю магию с нуля, то Мастеру Меча нужно было лишь привыкнуть к новому телу — и всё.

Это, конечно, было очень удобно. Вот только Лаз, перебрав и переосмыслив свои способности, многократно вырос над собой, тогда как Фауст, грубо говоря, так и остался тем же мечником, что и пятьсот лет назад. И после попадания в Сфарру мало что изменилось. Он сражался также, как и всегда, как привык, полагаясь на свои мастерские способности лишь в качестве поддержки. Однако предательство Даата и рабство заставили пёстрого мечника в полной мере осознать, что это уже не Люпс, где он и без статуса Мастера был одним из сильнейших существ на континенте. И когда княгиня предложила Фаусту улучшить его навыки, мужчина проглотил гордость и согласился.

Антимагия Фауста на самом деле не была какой-то отдельной энергией или уникальной силой. Это, как бы странно не звучало, была всё та же магия, просто очень специфическая. Суть её заключалась в нивелировании любого внешнего воздействия, сведении к пустоте чужих заклинаний. Освоить её сознательно было крайне сложно, а настолько полной антимагии как у Фауста, отменявшей вообще любую магию, без подчинения души достичь и вовсе было невозможно. Но это не значило, что в Сфарре до пёстрого мечника не было антимагов. Они были редки, да, но при этом и незаменимы для выполнения разных специфических задач, так что каждая империя считала своим долгом держать в подчинении несколько таких естественных противников магии. И для княгини Саймской, имевшей обширные связи в императорском дворце, не было сложно достать кое-какие руководства по антимагии для Фауста, которые тот изучал со всем тщанием, на какое только был способен.

И сейчас у Лаза не получалось найти своего спарринг-партнёра именно потому, что пёстрый мечник преуспел в изучении этих руководств. Не всех, конечно, но о том, как скрыть себя от магии обнаружения Фауст теперь знал и умел пользоваться этим навыком в совершенстве. Если бы Мастер Метаморфоз использовал магию излома, ломающую правила реальности, ему, вероятно, удалось бы отыскать след передвижений пёстрого мечника. Но делать этого Лаз не собирался. Он вообще не собирался использовать мастерскую магию, поскольку тогда этот тренировочный бой закончился бы слишком быстро. Как бы много Фауст не узнал, по сравнению с подавляющей мощью Мастера Метаморфоз это было бы бесполезно. По этой же причине целью Лаза не была победа. Без магии излома навредить пёстрому мечнику у него всё равно бы не получилось. Его задачей максимум было продержаться до рассвета, не получив ни единого ранения. И в этом крайне прочный металл доспеха должен был ему помочь.