Ностратическая грамматика в реконструкции В. М. Иллич-Свитыча и проблема генетических связей этрусского языка

Именные аффиксы числа и падежа. 1). Собират. формант *‑l[а] // этр. ‑l в TIE 135 murs‑l XX ‘20 урн’, также стандартно в тех названиях этрусских городов, которые в латыни передаются как pluralia tantum: tarxnalθi «in Tarquiniis», velznalθim «in Volsiniis», velclθi «in Volcis». К сосуществованию множ. числа на ‑l и на ‑r

(aiser ‘боги’, clenar ‘сыновья’), ср. положение в алтайской и картвельской (сванский) ветвях ностратич. макросемьи. 2). Косв. основа множ. числа *‑j‑ // этр. ‑i(а)‑ в nacnva-ia-si дат. пад. множ.ч. [TIE 84] от nacnva ‘почтенный’, ср. TIE 380 [θapicun]θ apinta-i-ś — ‘[да будут прокляты] проклятьями’. 3). Показатель субъекта и немаркир. объекта ‑∅︀ // этр. ∅︀ (одушевленный объект факультативно маркируется показателем ‑s). 4). Показатель косв. пад. основы *‑n

 // этр. ‑(i)n, «архаический генетив» в АМ У 16 vacl θesn-in ‘приношение для богини Θesan’ [Pallottino 1932], vers-in при verse ‘огонь’ и др. 5). Формант генетива *‑śʌ (и.‑е., картв.) // этр. ‑s; 6). Локативные частицы *‑da // этр. (i); *‑nʌ

 // этр. ‑n в hinθθi‑n ‘снизу’ при hinθiu ‘внизу’, hanθi‑n ‘спереди’ (?) [Pfiffig 1969].

Синтаксис. Усилительная и присоединительная постпозит. частица *‑ḳ[o] // этр. ‑c. Вместе с местоименными частицами (этр. i‑ta/​e‑ta

, i‑ca/​e‑ca ‘это’, an ‘тот (кто)’, in ‘то (что)’ // ностр. *ʔa, *ʔi/​*ʔe, *Nʌ) в этрусском обнаруживается 25—27 элементов, принадлежащих к базисному структурному уровню ностратической языковой системы, т. е. более половины списка, реконструируемого Иллич-Свитычем. При общеизвестных трудностях с интерпретацией большей части этрусских текстов наглядные выводы, которые удается получить на ограниченном достоверном материале, заставляют колебаться между двумя возможностями: либо в грамматической части реконструкция Иллич-Свитыча не достигает той степени определенности, когда языки ностратической макросемьи могут быть четко отделены от неродственных им языков, либо надо думать о возможности вхождения этрусского в эту макросемью как седьмого ее члена. Что касается альтернативной гипотезы о родстве этрусского с восточно-кавказской группой языков, то некоторые схождения между ними прослеживаются в сфере именного склонения (форманты ‑n, ‑θ) и словообразования, местоименных частиц и т. д., т. е. там, где обнаруживаются аналогии между восточно-кавказскими и ностратическими языками в целом. Этрусская же система личных местоимений и глагол имеют отчетливо ностратический облик.