Нова. Да, и Гоморра

Лоркова, рифленая, с узлами костяшек, лежала на инструмент-блоке; два пальца держали переключатель.

— Ты оскорбил меня, Лорк. Я могу быть полной сволочью, коль увлечет меня каприз. Припоминаешь вечеринку, когда пришлось разбить тебе голову, чтобы научить манерам? Ты, верно, и забыл мальчика, которого привел — добавлю: без приглашения — на мой скромный прием. Его звали Брайан Энтони Сандерс — заурядный, хамоватый, тупой и невыносимо грубый юноша. Не успели нас представить, как он уже оскорбительно отозвался о моей руке. Я сделал то, чему научился давным-давно: посмеялся. Я даже вежливо отреагировал — ответил на его хамские вопросы так, будто они ничего не значили. Но я не забыл. После вечеринки, вернувшись в свой университет, он обнаружил, что лишен стипендии и обвинен в мухлеже с результатами предыдущих экзаменов, за что, сообщу тебе с радостью, его вскоре исключили. Пять лет спустя — потому что я все еще не забыл — по моей наводке ревизор навестил фирму, где он тогда работал. Через неделю он был уволен за растрату пары-тройки жалких тысяч фунтов @сг своих нанимателей — и, вообще-то, провел три года на каторге, где, я так понял, регулярно настаивал на своей невиновности, пока не стал посмешищем в глазах каторжан. Еще пять лет спустя — жизнь у него вроде не складывалась (вероятно, тебе он запомнился пухленьким мальчиком; мужчиной он страшно отощал), — когда я попросил своих людей выследить его снова, не составило труда спрятать в комнате общаги для холостяков, где он ютился, какие-то несерьезные наркотики — так что его выставили на улицу. Через два года после этого, решив часок поразмыслить, ложкой какого дегтя подпортить ему судьбину на сей раз, я обнаружил, что он по-прежнему бездомен — и сильно увлекся алкоголем. Вот тебе ирония судьбы, две штуки: когда мы его нашли — в канаве у шоссе, близ складских ангаров за космодромом, — он дрых в измятом контейнере, некогда служившем упаковкой для внутриатмосферного турбинного реле производства «Красного смещения». И то ли он побывал за это время в какой-то переделке, то ли что, но мы недосчитались трех пальцев на его левой руке — к чему, поверь, я не имел никакого отношения. И у него уже просто не было средств, чтобы пойти и сделать протезы. В тот момент было делом техники пробудить в нем интерес к тем самым наркотикам, стоившим ему дома, — работавшая на меня девушка на месяц взяла его в настоящую квартиру, ежедневно потчевала наркотой в огромных дозах… а потом исчезла, оставив его на улице с новой привычкой на единственную память о себе. В последний раз, когда я проверял — вообще-то, всего три месяца назад, — я узнал, что после пестрой уголовной карьеры рецидивиста Брайан Энтони Сандерс, пытавшийся потакать своей привычке, умер… и года не прошло, как он околел от холода в тупиковом переулке незначительного города с населением два миллиона на ледяной планете в тысяче световых лет как от тебя, так и от меня, безусловно проклиная божеств случая, расстроивших все его попытки жить счастливой жизнью, — будто у него была особая аллергия на… донимавшие его неудачи. Знать, что его упорно, скрупулезно донимал именно я, — это чудесно, это воодушевляет, о Лорк. Да ведь о таком мечтает каждый: чтобы бездумные хамы платили за бездумное хамство до гроба. Ну а мне просто случилось по рождению обрести власть претворять такие мечты в жизнь. Уверяю тебя, ты такого счастья и представить не можешь. В сумме я потратил всего пять часов, разбросанных по двенадцати годам. Бывают секунды, когда я ощущаю свое величие — и говорю без страха… это я

его убил! И видишь ли, те двадцать с гаком человек, что за эти годы огорчили меня так же, как он, я убил тоже. Выходит даже недорого — и очень удовлетворительно. Так вот, Лорк фон Рэй, заруби себе на носу: ты оскорбляешь меня своим существованием. Я сделаю все, чтобы выбить компенсацию за это оскорбление. Я готов потратить куда больше времени за куда более короткий период, убивая тебя!

Циана Морган вдруг взглянула на племянника, увидела руку на переключателе.

— Лорк! Что ты делаешь?.. — Она схватила его запястье, но он перехватил и оттолкнул ее руку.

— Я знаю о тебе куда больше, чем когда отправлял предыдущее письмо, — сказал Князь из-за стола.

— Лорк, убери руку! — не унималась Циана. — Лорк… — Голос надломило отчаяние.

— Когда я говорил с тобой в тот раз, я сказал, что тебя остановлю. Сейчас я говорю: если остановить тебя можно, только убив, я тебя убью. В следующий раз… — Рука в перчатке нацелилась. Указательный палец дрожал…

Князь блеснул и исчез; Циана ударила по Лорковой руке. Переключатель щелкнул.

— Ты что вообще о себе возомнил?

— Капитан?..

Под кружащимися звездами им ответил хохот Лорка.

Гневно затараторила Циана:

— Ты отправил сообщение Князя в систему публичных объявлений! Этот богохульный безумец появился на всех экранах института! — Она в гневе ударила по реактопластине.

Огни индикаторов погасли.

Блок и скамейка провалились под пол.

— Спасибо, Циана. Я получил то, за чем приходил.