Нова и Куинтон. Без сожалений

Тристан все еще в своей комнате, когда я загружаю посудомоечную машину, и я слышу, как он разговаривает через дверь. Мне приходит в голову мысль о том, чтобы приложить ухо к двери и подслушать, но я тут же отметаю эту идею, поэтому иду в гостиную и включаю стерео, ставя Papa Roach. Начинаю двигаться в такт, танцуя вокруг. Я бы подыграла им на барабанах, но мне не разрешают больше это делать, с тех пор, как соседи пожаловались на шум. Так печально, что мне приходится, вместо игры на ударных, танцевать, ведь из меня вышел паршивый танцор.

Я самозабвенно трясу своими длинными каштановыми волосами и виляю задницей, при этом громко напевая слова, когда внезапно слышу кашель из-за спины. Немедленно прекращаю танцевать и пытаюсь проигнорировать прилив крови к щекам, когда подхожу выключить музыку.

Приглаживаю волосы и вытираю пот со лба, прежде чем обернуться и посмотреть на Тристана. - И что он сказал? - спрашиваю я, затаив дыхание.

Он скрещивает руки и приподнимает бровь, глядя на меня, пытаясь не улыбаться. - Милый танец.

Делаю смущенный реверанс, и он немного расслабляется. – Спасибо, - выпрямляю спину. - Теперь рассказывай, что он ответил. Он в порядке? Ему хорошо? Или плохо? Что?

- Давай присядем, - он кивает на кожаный диван, я подхожу и сажусь. Он присаживается рядом со мной, слегка нервничая, поскольку теребит нижнюю пуговицу на своей рубашке. - У него все в порядке, - наконец говорит он.

- И? - я жестикулирую, требуя, чтобы он дал мне более подробную информацию. - Тебе не показалось, ну я не знаю, что ему нужна помощь?

Он вздыхает, пропуская пальцы через свои светлые волосы. - Кажется, у него был довольно бодрый голос. Он остался с отцом, и теперь они разговаривают обо всем, что никогда раньше не делали. На следующей неделе он должен пойти к терапевту и в группу поддержки, которая, на мой взгляд, довольно хороша. Группа поддержки очень помогла мне, когда я вышел из реабилитации. Он сказал мне, что, вероятно, останется в Сиэтле какое-то время и попытается найти работу там, - он делает паузу, следя за моей реакцией, словно думает, что я сейчас сломаюсь.

- О… - это должно было звучать более радостно из моих уст, чем вышло, я должна быть рада за него. Так и сеть, но по какой-то глупой причине я надеялась… не знаю… что увижу его снова. - Звучит здорово, я полагаю.

- Тогда, почему ты такая грустная? - он подвергает мои слова сомнению, ища в глазах правду.

Я пожимаю плечами. - Я счастлива за него. Просто грустно, что не увижу его.

- Ты могла бы позвонить ему… на самом деле, я так и сказал ему.

Сглатываю комок нервов, который застрял в горле. - И что он ответил на это?

- Он сказал, что можешь, - он выглядит так, будто хочет отречься от своих слов, стоило ему их произнести. - Ну, я имею в виду, он нервничал из-за этого всего, но я думаю, что он чувствует себя виноватым в том, что случилось с тобой, когда ты была в Вегасе. - Он смотрит вниз на свои руки. - То дерьмо, которое произошло с наркоторговцами… это была моя ошибка.

Я молчу, не только из-за того, что Тристан сказал мне о Куинтоне, но и из-за того, что он чувствует свою вину. Даже при том, что это была его ошибка — что произошло с наркоторговцами, их угрозы в мою сторону и избиение Куинтона — это не означает, что он должен чувствовать себя виновным в этом. - Ты не должен корить себя, Тристан, - пускаюсь на диван и скрещиваю руки на груди. Каждый всегда обвиняет себя в каких-либо поступках, включая меня, и я сыта этим по горло. Я просто хочу, чтобы мы отпустили прошлое. Двигались дальше. - Я делаю скидку на то, что ты не мог здраво рассуждать, когда все это произошло.

Он смотрит на меня. - Иногда ты слишком многое прощаешь.

- А ты иногда слишком пессимистичен, - парирую я. Становится тихо, и я чувствую, как мы приближаемся к депрессивному состоянию. Прежде чем мы вконец там очутимся, я встаю и протягиваю ему руку. - Давай. Пойдем, сделаем что-нибудь забавное.

Он поднимает бровь. - Что, например?

Пожимаю плечами, все еще протягивая руку. - Я не знаю. Можем сходить в кино. Или возьмем фильм на прокат, закажем пиццу и посмотрим его дома.

- Никаких документальных фильмов, - быстро говорит он, беря меня за руку, и я помогаю ему встать. - Я знаю, что ты их любишь, но еще одного я не выдержу. - Он отпускает мою руку и сжимает голову с шуточной улыбкой. - От такой скуки у меня разболится голова.

- О, бедный ребенок, - закатываю глаза и иду к двери, забирая сумку со стола, но, когда Тристан не следует за мной, оборачиваюсь. - В чем дело?

Он колеблется, остановившись посреди гостиной, массируя заднюю часть шеи. - Разве ты не будешь звонить ему?