Nova vita

Был старик поэтом. Я, похоже, заплатить не смог ему сполна.

Дети неба

Откуда эти звуки, веселый хоровод,

Как быстры ноги, руки, что это за народ?

И что это за пляски, все здравые притом!

А в звуках дивных ласки овеяны теплом.

Какие хороводы ведут вокруг огня

В гармонии природы, монистами звеня!

Какая ночь густая, какая тишина,

А степь вокруг родная луной озарена…

Костёр горит сильнее, быстрее хоровод,

А ночь еще темнее, качается, плывёт…

И чей-то голос дивный, на сердце так светло,

Такие переливы, что душу унесло

На небо, где ты не был, там нет уже земли…

Оттуда дети неба на праздник свой сошли!

И плакал ты, гадая: неужто чудный сон?

Но слушай – голос, тая, уходит в перезвон.

И тает, тает в далях зовущий в небо звук.

А ты в своих печалях все ищешь утром круг.

Неужто не понятно, что минула пора.

В степи чернеют пятна вчерашнего костра…

Беседа

Но что ж, начнем с тобой беседу.

О политическом прогрессе?

Оставим это домоседу,

А также – радио и прессе,

Где все помешаны на мессе.

Ты вспомни дивные картины,

Где в небе птичий гам и клёкот,

Озера, реки и долины,

Туман в степи, в тумане топот

И беспокойный чей-то ропот,

И свист бичей. Так на рассвете

Идут гурты или отары,

И солнцем осени согреты

Парят дворы, поля, кошары.

Там журавлей даурских пары!

Они летят, летят над ними

И машут плавными крылами.

Их нет совсем над городскими,

Такими чуждыми, домами,

Где все повязаны долгами…

Что ж плачешь ты, какие беды

Тебя в квартире настигают?

Какой ты ждал еще беседы –

Банкеты, бабы и обеды,

Интриги, жалкие победы?

Жаль, журавли здесь не летают…

Блуждание

Средь сырости и смога

Затеряна дорога,

Которая от Бога

Дана с рожденья мне…

Ах, сколько вокруг блуда,

А с ним сырого люда.

Мне ставят вина, блюда.

Но это в стороне

Моей дороги главной,

Единственной и славной.

А я совсем бесправный,

И не с кем мыслить, петь…

Вокруг меня блуждают,

Сжимают, обнимают,

Как будто понимают,

Что вдруг могу взлететь…

Но я об этом знаю

И знаю, что блуждаю.

Брожу как бы по краю

Я взлётной полосы.

Когда-нибудь решенье

Приму, начав движенье,

Отбросив окруженье…

Вот это будет взлёт!

Не умирают во мне…

Кони бегут и бегут вдоль Онона.

Ханское золото древней земли –

Тысячелетья горят раскалёно

Солнцем палимые здесь ковыли.

Будто бы чуя невзгоды, походы,

Кони свой бег замедляют опять.

Через века оживают народы,

Время бежит и бежит во мне вспять.

Сильные воины, женщины, дети –

Тысячи смуглых, воинственных пра…

Скачут и скачут до края планеты,

Пляшут, смеясь, у ночного костра.

Снова живут во мне бабушки, деды,

Пращуры – воины и пастухи

Не умирают во мне! Их победы,

Их поражения, песни, стихи…

Снова смеются, рожают и плачут.

Радостный праздник при полной луне.

Не умирают во мне, и всё скачут

Предки до края планеты. Во мне!

В эти минуты

Что тебе вспомнилось в эти минуты?

Город купается в дымном аду.

В памяти: с Унгерном скачут баргуты,

Или же Блок умирает в бреду?

Канта читавший, читающий Ницше.

Где твой Конфуций, и твой Геродот?

Всё в этом мире ни ниже, ни выше,

Всё мягкое вечно, что твердо пройдёт.

Стоимость больше, когда мы прибавим:

Всем нам по Марксу дрянная цена.

К дьяволу хитрости! Предков восславим,

Это другая совсем сторона…

Где-то на Рейне создали ученье,

Здесь отравился от водки мужик.

Лучше напишем мы стихотворенье,

Лучше изучим китайский язык.

Вспашем мы землю. Но что наши предки

С неба пророчат, о чем говорят?

Что же, друзья, вспоминаете редко

Пахарей мирных, отважных солдат?

В эти минуты забудь маргиналов.

Ты же – потомок, ты совесть и честь!

К дьяволу подлости оригиналов.

Есть твои предки, и Родина есть…

Ни ругаться не надо, ни ссориться…

Ни ругаться не надо, ни ссориться.

Чаевать бы, беседы вести!

Никогда и ни с кем мне не спорится

На моем достославном пути.

И общаться с Толстым или Гоголем:

Говорить или книги читать.

Не ходить мне разряженным щёголем

И за пазухой камень держать.

Ничего на земле нет отраднее:

Одиноко в ночной тишине

Улетать в небеса неоглядные

И зимой тосковать о весне.

А потом, будто Богом отпущенный,

Возвращаться на землю опять,

И затертую книжечку Пушкина

Будто заново вновь открывать…

Процесс

Ну, не хочет жизнь отдать, но и не надо.

Значит, не для этого рождён и не затем.

В этом деле лишь одна дана награда –

И к тому ж она безденежна совсем,

И к тому же дивиденды все в процессе

Бесконечного и тяжкого труда,

Где не думая о пище и прогрессе,

Он работает… И это навсегда!

Он – поэт, и вне пределов государства –

Стойла, яслей политических систем,

Тюрем рабства, снисходительного барства

Всех рабов. Но божий раб извечных тем…

Без гарантий и опоры! Населенье

Непрестанно суетится и кишит.

Он совсем один, и всем на удивленье

Почему-то в гости к Богу не спешит.

Огибая

Неприметно не спеша, не спеша

Чуть вздыхая, а порой чуть дыша,

Аккуратно всех людях обходя,