«Новая Атлантида». Геополитика Запада на суше и на море

Железные дороги, конечно, сделали возможной эффективную интеграцию более обширных пространств. До их развития немногие государства, расположенные в конфликтогенных зонах, были в состоянии обеспечить контроль над территориями, лежавшими больше чем в трехстах милях от правительственного центра. Поэтому крупные государства воспользовались этим инструментом и построили железнодорожные линии в силу стратегических и политических причин прежде, чем экономическое значение отдаленных областей оправдало такое строительство. Железные дороги Франции, Германии и России расходятся радиусами из Парижа, Берлина и Москвы. Таким образом, большие континентальные державы упрочили свою целостность развитием собственных железнодорожных систем. Трансконтинентальные линии тянутся через Соединенные Штаты, Канаду и Австралию, а Транссибирская и Туркестано-Сибирская железные дороги включили азиатскую часть России в пределы досягаемости центрального правительства. Мадрид, который предпринял слабую попытку в том же направлении, сегодня с сожалением сознает угрозы, связанные с не соответствующей требованиям железнодорожной сетью.

Действительно, иметь железные дороги в качестве наиболее эффективных средств установления контроля над территорией, через которую они проходят, стало настолько важным, что обладание ими стало почти символом суверенитета. «В современном государстве не дорожная сеть, а железнодорожная сеть является основой организма транспортного пространства. На нем лежит роль диспетчерской государства. Кто контролирует сеть железных дорог, тот также контролирует государство. Кайзер Вильгельм поэтому хотел оставить Саксонии политическую самостоятельность, но взять в управление ее железные дороги, что означало бы потерю независимости. О Данциге, вероятно, как о свободном независимом государстве фактически не может быть речи, потому что Польша сохраняет контроль над своими магистралями. Обладание железными дорогами, следовательно, стоит на первом месте перед всеми политическими завоеваниями, и наоборот, состояние, когда свои пути сообщения выходят из-под контроля, ведет к утрате части своей политической независимости. Все льготы, предоставляемые на железной дороге (Китай — России в Северной Маньчжурии, Турция) являются актами политической слабости и зарождающегося распада» [8. S. 498–499].

Вслед за развитием железных дорог и внутренних водных путей появились воздушные трассы, которые теперь охватывают каждый континент и которые, несмотря на то, что они все еще не вполне пригодны для транспортировки товаров, являются наиболее совершенным средством поддержания постоянного контакта между центральным правительством и отдаленными частями страны. В этой связи не следует забывать и об эффективности радио как средства культурной и идеологической централизации.

Напротив, упадку больших империй нередко сопутствовало пренебрежительное отношение к системе коммуникаций. Европейские и азиатские государства эпохи Средневековья использовали существующие средства, не заботясь об их улучшении или развитии, и поэтому оставались небольшими по размеру. Действительно существовавшие крупные государства, такие, как Халифат и Империя Монголов, были политическими единицами только по названию, без фактического контроля над окраинными районами своей территории. Новая Турецкая Республика с ее амбициозными планами развития сложной системы коммуникаций, очевидно, воспользовалась примером своей предшественницы.

Хотя стратегическая и политическая проблема интеграции и удержания заморских территорий в корне отличается от представлений относительно отдаленных районов сопредельной территории, не вызывает сомнения то, что отсутствие должного внимания по отношению к существующим формам коммуникации сыграло роль в потере американских колоний британской и испанской метрополиями. «В восстании против Англии американские колонии следовали признанному закону политической географии. Они образовали отдаленную западную границу Европы; а тенденция к отделению проявляется во всех периферийных владениях… Просто расстояние значительно увеличивает сложность контроля со стороны правительства…» [9. Р. 47].